Пока я так думал, мы отошли на некоторое расстояние от кабинета, и Виктор почтительно прокашлялся:
— Простите, господин Инвестор, можно вопрос?
— Да, Виктор. Можете задавать без предварительных вступлений. Если вас интересует, зачем я это сделал, то могли бы и сами сообразить — я показываю всем этим красавцам, что наше взаимодействие с ними будет происходить не на том уровне, на котором они привыкли. Меня классическая схема «распил—откат и концы в воду» не устраивает. Мне нужно, чтобы они качественно работали и без моего присмотра.
— Тогда почему вы не купили завод на Западе? Там у вас таких проблем не возникло бы.
— Там возникла бы масса других проблем, которых не возникнет тут. В первую очередь то, что я только что назвал «концы в воду». Тут проще затеряться, и нужная «крыша» обеспечит меня всем необходимым. Там эта система сложнее. Можно справиться и с ней, но в совокупности проще тут. Это касается всех деталей, начиная от сырья и заканчивая специалистами: тут не принято задавать лишних вопросов. Платят — и ладно. Более чем достаточно. А задавать лишние вопросы опасно — можно лишиться прямой выгоды, потому что всегда есть менее любопытные.
Виктор понимающе кивнул, и дальше мы пошли молча. Но я все ждал, когда он задаст следующий вопрос. Наконец он тихо осведомился:
— И что станет с тем человеком?
— Братом начальника по сбыту? Ничего, он оклемается. Это был показательный щелчок, а не порка. На будущее. И я наказываю провинившихся, а не их близких. Так что следующий инсульт произойдет с ним самим, если что. Думаю, его вообще следует убрать — мне отдел сбыта совершенно ни к чему, а думать этот человек может только о личной выгоде. Это мне тоже ни к чему. — Виктор вновь кивнул. У него на языке вертелся еще вопрос, но он не решался его задать, так, что пришлось его подбодрить: — Ну давай, спрашивай, чего уж там. Мне, знаешь ли, лень каждый раз читать твои мысли, так что потрудись уж их озвучить... — Я специально перешел на «ты». Это довольно важный элемент установления контакта и постановки «знака». Виктора аж передернуло от такой формулировки — «лень читать мысли», это ж надо же...
— Вы достаете золото из воздуха, можете буквально раствориться в пространстве, становитесь невидимым для любых систем слежения, можете перемещаться сквозь преграды, способны полностью подчинить человека своей воле, стереть у него память, читаете мысли, можете копаться в голове и доставать оттуда разные сведения, можете на расстоянии вылечить смертельно больного и убить человека так, чтобы это выглядело как несчастный случай. Это только то, что вы успели тут продемонстрировать за короткий срок своего пребывания, и как бы по ходу... не отвлекаясь. Что вы еще можете? — Вопрос был скорее риторический. Виктору больше было нужно подтверждение, что все это произошло на самом деле, а не является плодом его больного воображения.
— Много чего... Ходить по воде, например. — У Виктора буквально остекленели глаза от такого заявления. — Я специально так сказал, мне было интересно посмотреть на твою реакцию. Я действительно могу очень много чего... Особенно в области уничтожения, в том числе и массового. — Виктор побелел. Думаю, я его скоро сломаю. У него на языке вертелось много всего недосказанного, и с этим надо разобраться. Я продолжил: — Не нужно так таращиться и трепетать при слове «массовое уничтожение». Поясняю. Вот вы — майор ФСБ, так? — Виктор кивнул. Он уже не удивился, что я знаю эту милую подробность его биографии. — У вас под пиджаком спрятана кобура, в которой находится пистолет с глушителем, так? — Он кивнул, тоже не удивляясь. — Ну так почему вы не достанете свой пистолет и не перестреляете всех встреченных нами воров и алкашей? Ведь это вроде как ваша обязанность — бороться с преступностью и спасать нацию, которая все больше и больше спивается? — Мне пришлось вновь перейти на «вы», потому что разговор свернул с личного русла на официальное и касался не только его, но и всех его доблестных коллег, что без страха и упрека.
Виктор глубоко задумался. Но не на предмет своего «предназначения», а на тему, как бы объяснить мне, человеку (условно), хоть и разбирающемуся в тутошних заморочках, но все-таки не местному, разницу между «ворами и алкоголиками» и почти половиной населения его Великого Государства.
