Дома я вытащила тролля из сумки и еще раз внимательно его оглядела. Это явно была не та вещь, которая должна быть у каждой христианки, и, если мама ее увидит, то серьезного разговора мне не избежать – и это в лучшем случае. В худшем она просто выкинет фигурку, а уже потом будет разбираться… Что же касалось моего собственного отношения к фигурке, то тролля мне все-таки подарили и, как бы он ни был ужасен на вид, это был символ зарождающейся дружбы. Раньше сверстники никогда мне ничего не дарили…
Я высунулась в коридор, проверяя, не закончились ли у сестры мультики, и, убедившись, что сестра не застанет меня за тем, что я собираюсь сделать, залезла на кровать. Божья Матерь укоризненно на меня посмотрела, когда я отодвинула ее икону, чтобы спрятать статуэтку в углу между ней и образом Сергия Радонежского, но я отвела взгляд и, поставив все на место, спустилась на пол. Я знала, что совершаю грех, но впервые мне почти не было за него стыдно.
История Алисы
Жизнь шла своим чередом. Я вставала утром, читала вместе с заспанной сестрой Соней молитвы, мы завтракали и отправлялись в школу. Как только занятия заканчивались, я шла домой, делала уроки, потом бралась за какую-нибудь книгу или вышивала, мы читали вечернее правило и ложились спать – все то же самое, что и в прошлом году, кроме одного большого, огромного, глобального изменения. Теперь я приходила в школу и со мной здоровались, меня искренне были рады видеть. Я больше не сидела на переменах на подоконнике, следя за секундной стрелкой на часах, чтобы время проходило быстрее, теперь звонок я встречала с сожалением, мне было мало десяти-пятнадцати минут разговора. Я и не ожидала, что мне будет настолько интересно с новыми подругами, общение, начавшееся с банального «неужели меня заметили?!», доставляло мне все больше удовольствия. Со своей стороны мне хотелось тоже заинтересовать девочек, поэтому я старалась рассказывать им о городе в целом, о нашей школе, какие-то веселые истории об одноклассниках. Нет, я никого не высмеивала за глаза, Боже упаси, это были просто случаи из жизни, забавные казусы на уроках, не более. Аня с Алисой слушали меня, хихикая в нужных местах, задавали вопросы и сами тоже рассказывали – о Москве, о детстве, о том, как познакомились и подружились.
- Чего тут рассказывать, - хмыкнула Аня – как раз тогда я и спросила, с чего началась их дружба. – Это еще в детском саду было. Алиска подбежала ко мне со своей вечной сияющей улыбкой на лице и спросила, почему я такая толстая.
- Неправда, я не могла такого спросить! – ужаснулась Алиса.
- Еще как могла! У тебя до сих пор детская непосредственность в жопе играет, я извиняюсь за сленг. А в саду и подавно… Я тогда была пухлым колобком без талии и шеи, а Алиска, как и сейчас, отличалась миниатюрными размерами.
- Ага, гном гномом, - снова вмешалась девушка. – Нас так и звали в детстве – ноль с палочкой.
- Не слишком оригинально, зато верно, - кивнула Аня.
- Вы красивые, - возразила я, причем, не просто чтобы поддержать разговор – я действительно так считала.
На Аню многие мальчики оборачивались, когда мы проходили по коридору – не каждая девушка в школе могла похвастаться такой женственной фигурой. Но девушка сурово отшивала всех, кто пытался подойти и познакомиться, и мне приятно было видеть в своей новой подруге такое проявление целомудрия. Обычно наши сверстницы стремятся демонстрировать данную Богом красоту, надевая максимально откровенные наряды, Аня же носила простые джинсы и свитера, не сильно отступая от современной моды, но оставаясь при этом в рамках благопристойности.
Что же касается Алисы, то она тоже носила джинсы, вот только смотрелись они на ней совсем по-другому. Мой папа говорил, что штаны были навязаны женщинам под предлогом равноправия, но та девушка, которая действительно хочет выглядеть, как девушка, и «не смахивать на слесаря Васю из второго подъезда», должна носить юбку, подчеркивающую ее стройность и скрывающую все неприличное. Так вот, Алису со спины и правда можно было перепутать с мальчиком, тем более что многие парни специально отращивали себе волосы, подражая известным рок-музыкантам или актерам. Хрупкое телосложение моей второй подруги, улыбающиеся серо-зеленые глаза и что-то детское в лице и поведении тоже не могли не привлекать внимания. Меня все еще пугали ее неожиданные объятия во время разговора, желание держать нас с Аней за руки и прочие прикосновения, которые всегда были спонтанными и к которым невозможно было морально подготовиться. Но я, испытывая неведомое мне раньше ощущение тепла совершенно чужого человека, не могла сказать, что мне это неприятно, наоборот – хотелось не выпускать ее ладонь из своей до конца жизни…
