Пакет из МИД третьего рейха в солидном ведомственном конверте с соответствующими штампами и отметками был доставлен по обозначенному берлинскому адресу курьером. Из этого следовало, что получатель с восточной фамилией в министерских канцеляриях хорошо известен, а обращенные к нему слова заслуживают того, чтобы воспользоваться специальной фельдъегерской связью. Послание было адресовано руководителю базировавшейся еще с довоенных лет в германской столице эмигрантской организации Национальный туркестанский комитет Вели Каюм-хану. Вот его текст:
«Господин председатель.
В феврале 1943 года исполнилось полтора года со дня сформирования туркестанского легиона. С большим интересом мы следили за становлением легиона из небольших отрядов в сильную и боеспособную часть, искренне радовались, когда слышали о боевом духе туркестанских легионеров.
Считаю свои долгом выразить туркестанскому легиону от имени имперского министерства иностранных дел признание его заслуг и пожелать ему больших успехов.
Уполномочен подтвердить вам, что германское правительство не имеет никаких территориальных претензий на Туркестанский регион. Его единственной целью после окончательного поражения большевизма является помочь туркестанскому народу создать свободное и независимое туркестанское государство. Национальный туркестанский комитет как ядро будущего правительства и туркестанский легион как кадры собственной армии служат поручителями осуществления общей цели немецкого и туркестанского народов — основания независимого Туркестана».
Подписал граф фон дер Шуленбург.
В компетенцию Шуленбурга входили вопросы, касавшиеся так или иначе Советского Союза, а следовательно, и будущих самостоятельных образований, которые должны были по планам фюрера возникнуть на его территории после завершения русской кампании. До войны он был германским послом в Москве, и именно он вручал Молотову историческую ноту уже после того, как самолеты люфтваффе бомбили мирные города. Его репутация эксперта по советским делам имела под собой основание, поскольку он по должности занимался разноплановыми проблемами внешней и внутренней политики страны, где был аккредитован. Так что он прекрасно осознавал значимость этнографических особенностей России для германских интересов. Кто бы мог тогда подумать, что всего через полтора года граф будет казнен за участие в заговоре против Гитлера!
Итак, германские власти возлагали немалые надежды на лидера Национального туркестанского комитета Каюм-хана, узбека по национальности. Обычно идеологи Великого Туркестана включали в это понятие территории среднеазиатских республик, северные области Афганистана и китайский Синьцзян и претендовали на то, что выражают чаяния казахов, киргизов, таджиков, узбеков, туркмен и других тюркских народов. Идея не нова, но особенно интенсивно ею, вернее, ее носителями стали заниматься нацисты. А после нападения фашистской Германии на Советский Союз эта работа приняла, так сказать, прикладной характер — привлечь как можно больше военнопленных — выходцев из Средней Азии к участию в нацформированиях во имя победы вермахта, которая, как мыслилось, принесет независимость Туркестану.
Не случайно такой опытный дипломат, как Шуленбург, упомянул, обращаясь к Каюм-хану, об общих целях Германии и Туркестана, хотя ни та, ни другая сторона в детали дела не вдавались. Главное было одолеть Союз и на его обломках построить новый порядок не только в Европе, но и в Азии .
Вели Каюм-хан был родом из Ташкента. В 1922 году правительством Бухарской республики был послан на учебу в Германию, где поступил в Зоотехнический институт. В Берлине он познакомился с видным деятелем туркестанской эмиграции Мустафой Чокаевым, который имел на него большое влияние и привлек к своей работе. Домой студент возвращаться не захотел и с тех пор активно включился в эмигрантскую деятельность, которая достаточно жестко контролировалась германскими властями.
