Неизвестный Харламов - страница 25

Испанские дедушка и бабушка в молодости

Дедушка и бабушка по маминой линии выходят из церкви в Бильбао после мессы

Бегоня Харламова (второй ряд, вторая слева) с сотрудниками заводской химической лаборатории

Наша мама легко воспринимала русский уклад жизни, наши традиции и привычки. Могла и выпить, и пошутить. Могла и стопочку водки принять. И всегда была в центре внимания любой компании.

Отец. Испанцы, те предпочитали в спирт, если доставали где-нибудь, добавлять анисовые капли, они продавались в аптеке. Ну и получалась анисовая водка. Кстати говоря, считалось в те годы, что рыба хорошо клюет на запах аниса. Тоже шла на ура в наших русско-испанских застольях. А еще мы с друзьями что исхитрялись делать – квас со спиртом разводили: как коньяк первоклассный получалось! У нас все путем шло, никто не травился и не баламутил.

Сестра. На испанском брат легко говорил. Язык вообще ему хорошо давался. Навык разговорный почему не терял? Да потому, что мама большей частью на родном языке изъяснялась. И потом, в нашем доме на Угловом каждый божий день народ толпился – либо хоккеисты, либо испанцы.

Отец. Уж и не припомню, по какому поводу народ у нас на Угловом собрался как-то раз. Испанцы на общественном транспорте добирались, а хоккеисты – те на «Волгах» прибыли. А дворик между пятиэтажками был обычный и небольшой, вот все проходы-проезды наши гости и заняли. Да еще гуляли мы от души и песни обязательно пели хором. Жильцы из разных подъездов возмутились и вызвали участкового милиционера: дескать, во дворе не пройти, шум-гам там, на пятом этаже.

Бегоня Харламова и Татьяна Михайлова

Ну, участковый поднялся к нам и быстренько разобрался во всем. Вышел на балкон и одним движением руки и одной-двумя фразами успокоил трудящихся.

Сестра. В жилах Валеры текла испанская кровь, а вернее сказать, кровь басков. Небольшой народности со своим языком и своими традициями. Народности очень и очень воинственной, проживающей на севере Испании и юге Франции.

На льду брат никому не уступал, боролся отчаянно и с открытым забралом. Но и не сказала бы, чтоб уж чересчур агрессивным был. Ему интереснее было перехитрить соперника, чем тупо задавить физически. А в обычной жизни слово данное держал железно. Отклонений или каких-нибудь сбоев не случалось. Если что пообещал или о чем-то договорился с человеком, то будто клятву самому себе дал.

Отец. Боевитость. Стойкость. Выдержка. Все это отличало Валерия Харламова. И впрямь сказывалась смесь русских и испанских черт характера. Поровну было в нем того и другого.

Отец курит гаванские сигары вместе со слушателем военных курсов кубинцем Виктором в центре «Выстрел» под Солнечногорском

Сестра. Больше испанцем был Валера. И песни любил, и музыку любил, и танцевал зажигательно. И как-то мог себя преподнести красиво, причем естественным образом и не напрягаясь, без какой-либо нарочитости.

Отец. Пятьдесят на пятьдесят. Так считаю. Какой, по мне, основной фактор? Хоккей. Коньки. А кто научил его кататься? Отец. Я поставил Валерика на конечки, к валенкам пристегивал их, трех лет ему еще не исполнилось.

Сестра. Хоккей – это для русского человека раздолье! А футбол – для испанца стихия! Они же лучшие в мире. Брат способности имел к футболу, но выбрал хоккей. Все-таки остаюсь при своем мнении: испанского в характере, в привычках, в поведении у брата было больше, чем русского. Не намного, но больше. Про себя даже и не скажу, такое лучше со стороны видно.

Сестра. Валере здесь 24–25 лет. Уже заслуженный мастер спорта. Вместе с закадычным дружком Сережкой Сугробовым. То ли с яслей, то ли с детского сада знакомы были. Это Валера вырвался к нему на денек в наш заводской пионерлагерь, чтобы перед мальчишками выступить, автографы раздать и провести, как сегодня модно выражаться, мастер-класс. А заодно и друга своего верного проведать.

Стоят они посреди кукурузного поля, эти поля сразу за Звенигородом начинаются и, если правильно запомнила, расположены на левом берегу Москвы-реки.

Между прочим, Сережа занимался в той же спортшколе, что и я: он – баскетболом, я – волейболом. Летом ездили в спортивный лагерь на берегу Истры, за Солнечногорском. Накануне брат наказывал товарищу: «Слушайся Таньку. Все ж таки она старше тебя. Ну и, сам понимаешь, последи за ней». Так что, считайте, я под неусыпным контролем там находилась. А старше Сугробова я ненамного, на один лишь денек.