Перенесение событий с Пандоры в абстрактный Лес заставляет авторов вуалировать некоторые действия персонажей, делая их странными и непонятными. Ночью в «лукавой деревне», услышав крик и выйдя из дома, где они ночевали, Кандид в панике озирается и далее: «„Где Нава? — закричал он. — Девочка моя, где ты?“ Он понял, что сейчас потеряет ее, что настала эта минута, что сейчас потеряет все близкое ему, все, что привязывает его к жизни, и он останется один. Он повернулся, чтобы броситься обратно в дом…» Действия Атоса: «И почти тотчас же он сам ощутил острый укол в спину. Он обернулся…» В обоих вариантах герой видит падающую навзничь Наву. В «пандорском» еще ясно: на Наву подействовали эманации леса, она должна была вскрыть Атоса скальпелем. Поэтому и скальпель оказался в ее руке, когда они очнулись: «Вот где он мне залез в кулак! — сказала она. — Только вот что удивительно, Молчун, я совсем его тогда не боялась, даже наоборот… Он мне даже был для чего-то нужен…» При превращении Пандоры в Лес теряется и эта ниточка, читатель может лишь предполагать и по-своему интерпретировать: откуда взялся скальпель, для чего он был ей нужен…
Анатомическая особенность аборигенов Пандоры, интересовавшая Молчуна («…Ее открытое горло было перед его глазами, то место, где у всех землян ямочка между ключицами, а у Навы было две таких ямочки, и у всех местных людей было две таких ямочки, но ведь это чрезвычайно важно узнать, почему у них две. <…> Что же им дают две ямочки? В чем целесообразность?»), превращается в анатомическую особенность именно Навы, о местных жителях в варианте Леса — ни слова, а «земляне» заменены на «людей».
«Это вам не на Земле, здесь не верят», — думает Атос. «Сами вы дураки, так я вам и поверил. Хватит с меня — верить…» — думает Кандид. Преобразования частностей в нечто общее, вычленение мелких реальных особенностей и преобразование их в абстрактные категории видны при сравнении двух текстов на каждом шагу (странице).
Особенность Пандоры («Пожалуй, самой удивительной характеристикой топографии Пандоры является необычайно быстрое перемещение фронта озер и болот… Перемещение фронта… На всех фронтах… Борьба…») в варианте Леса превращается тоже в некую абстрактную категорию, о которой можно размышлять и которую можно интерпретировать по-всякому. Хотя наиболее ярким примером различий «конкретного» и абстрактного варианта, как мне кажется, является смысл слова «Одержание». До публикации первоначального варианта УНС это слово некоторые критики понимали как «одержимость» (одержимость дьяволом, к примеру)[25], и только много позже стал понятен смысл, вкладываемый в это слово Авторами: «Одержание победы над врагом». Пожалуй, даже сами Авторы не могли предугадать такой интерпретации, ибо они-то знали о первоначальном варианте изначально.
Абзац, посвященный особенностям флоры и фауны Пандоры («Атос поймал себя на том, что мысленно перебирает известных ему диких обитателей леса. Тахорги, псевдоцефалы, подобрахии, орнитозавры Циммера, орнитозавры Максвелла, трахеодонты… это только самые крупные, тяжелее пяти центнеров… рукоеды, волосатики, живохваты, кровососки, болотные прыгуны… Почти каждый выход в лес означал встречу с каким-нибудь новым животным — не только для чужака, но и для местного жителя. То же самое относилось и к растениям. И никого это не удивляло. Новые растения приносили из леса, новые растения совершенно неожиданно вырастали на поле — иногда из семян старых. Это было в самой природе, и никто не искал этому объяснений. Возможно, новые животные тоже рождались от старых, давно известных. А может быть, они были стадиями метаморфоза — личинками, куколками, яйцами… Эти слизни-амебы, например, наверняка какие-нибудь зародыши…»), в окончательном варианте заменен на более абстрактное (соответствующее общему духу УНС) размышление Атоса о мухах, которые бьются о стекло, но воображают, что они летят. А реальный (для мира Полудня) тахорг заменен гиппоцетом («лошадиный кит» — видимо, нечто, похожее на лошадь, но очень большое).
Предложение одной из «амазонок» вызвать воду («Она сказала что-то другое, но Атос понял ее именно так») в окончательном варианте превращается во вполне абстрактное предложение «заставить живое стать мертвым».
