— Кто здесь?!
Но, так как вопрос был задан одновременно и голоса слились, обоим показалось, что они слышат только собственный голос. Дрожащие пальцы вновь потянулись к крышке ларца, распахнули ее. Две руки сунулись в обитую бархатом глубь и схватили палочку, сразу сжав ее в кулаках, причем один кулак оказался наверху, а другой — внизу. Первый принадлежал Ивану, второй — Сатанееву. Оба вцепились мертвой хваткой. И, выхватив палочку из ларца, закружились по комнате.
Со стороны движения их очень напоминали какой-то модерный танец. Выглядело это так потому, что каждый, желая завладеть палочкой и отбросить противника, лупил в темноту свободной рукой, наносил в разные стороны удары ногами и извивался всем телом. Но удары не достигали цели, так как оба сжимали палочку в правом кулаке и тела противников находились в стороне от прямых попаданий. Дерущиеся рывками приближались к стене, отделявшей кабинет от приемной. Почувствовав это, Иван рванулся. Резко бросившись вперед, он прошел сквозь стену. Сатанеев грузно врезался в препятствие и упал на ковер.
От сотрясения дверь, мягко повернувшись на хорошо смазанных петлях, захлопнулась. Щелкнул замок. Мелодично звякнули ключи в замке.
В избяной комнате, несмотря на поздний час, вовсю кипела работа. Изготовлялись инструменты для ансамбля. Гнулись, полировались, склеивались кусочки дерева, натягивались струны, пробовались смычки, и уже звучала веселая песенка о скрипках и барабанах в ловких руках, которые все могут поправить, сделать и починить.
Ярко горел огонь в печи, где в глиняных горшочках кипели разноцветные лаки. Обнаженный по пояс Борис, зверски сморщившись, орудовал ухватом, подпевая товарищам гулким басом. Приплясывая, подвязавшись импровизированным передником, лакировал свои барабаны маленький, юркий Антон. А Нина, которой давно пора было спать, танцевала что-то лихое на широченной лежанке, за спиной Бориса.
Увлеченная общей творческой атмосферой, скатерть-самобранка приставала к людям:
— Борис Николаевич, откушайте чайку!
— Спасибо, не хочется, — ответствовал Борис.
— А вы с пряником. Сестричку угостите.
— Спит она, — уверял Борис, не замечая лукавых улыбок вокруг.
— Тебе, Антошенька, на поправку идти надо. Садись, покушаешь! — манила скатерть.
Но Антон ничего не слышал, выбивая свои дроби и бреки.
— Эх, — сокрушалась старая скатерть. — Приходите, тараканы, я вас чаем угощу…
Распахнулась дверь. В морозном пару появились Ковров и Брыль.
— Иван не возвращался? — с порога спросил Ковров. Ребята переглянулись.
— Случилось что-нибудь? — встревоженно спросил Борис.
— Случилось, случилось… — закивал Брыль.
Из избы, возбужденно галдя, вывалилась группа людей, одеваясь на ходу.
Сатанеев со стоном очнулся после удара о стену. Сел, пошарил вокруг себя руками, потом, окончательно опомнившись, резко вскочил. На полу валялся пустой ларец. Сатанеев поднял его, запустил внутрь обе руки.
— Унес? Унес… — прошептал он, оглядываясь, и пошел к двери.
Дверь не открылась. Несколько секунд он, еще не понимая, дергал ручку, потом ударился в дверь всем телом, отлетел и встал, как вкопанный. Из груди его вырвался сдавленный вопль.
— Пропал! Вот теперь — пропал!
Запыхавшись после долгого бега, Иван вошел в пустую избу. В печи горел огонь, в беспорядке валялись незаконченные инструменты.
— Прошу к столу! — сладко пропела скатерть. — Что кушать изволите?
— Потом, потом! — отмахнулся Иван, сбрасывая испачканную кирпичом и известкой шубу.
Торопясь, он выхватил из-за пазухи волшебную палочку, с удивлением посмотрел на нее.
— Вылитый карандаш! Ладно, лишь бы работала…
И, зажмурившись, шепча что-то, резко взмахнул рукой с зажатой в ладони «карандашом».
Из противоположных улиц навстречу друг другу, разводя руками, выходят «поисковые группы». Одна во главе с Ковровым, другая — с Брылем. Встретившись, они молча топчутся на месте, решая, что предпринять, дыша на руки и по-извозчичьи похлопывая себя по бокам.
— Смотрите! — вскрикивает Нина, указывая на избу-музей.
Из трубы вырывались клубы черного дыма. В окнах вспыхивали красные сполохи. Окрестные вороны, разбуженные небывалым зрелищем, кружили над ней в темном небе.
