— Тогда давай точно перечислим, что тебе известно или, вернее, что неизвестно. У тебя в руках отнюдь не все элементы головоломки.
— Конечно.
— И все же ты уже что-то нащупал. Недаром тут же было совершено опасное нападение на тебя и Уотсона. Если только ты не считаешь это простым совпадением.
— Никоим образом!
— Я тоже не думаю. — Майкрофт потянул себя за ухо. — Конечно, не надо большого ума, чтобы понять, кто такой Пьер.
— Разумеется, — ответил Холмс. — Он — второй сын герцога Шайрского — Майкл.
— Что касается тяжелых травм, полученных Майклом, то отец может не знать об этом. Но лорду Карфаксу, конечно, известно, что Майкл находится в приюте. Он, вне всякого сомнения, узнал своего младшего брата.
— Не сомневаюсь, — сказал Холмс, — что лорд Карфакс был не вполне откровенен.
— Он меня заинтересовал. Мантия филантропа — отличное прикрытие для злого умысла. Вполне возможно, что именно лорд Карфакс позаботился о том, чтобы Майкл был взят под опеку доктором Мэрреем.
— Равно как и о нанесении ему увечий, — угрюмо добавил Холмс.
— Возможно, но тебе надо найти недостающие элементы головоломки, Шерлок.
— Время, Майкрофт, время! Вот в чем моя проблема. Я должен быстро найти ту нить, которая поможет размотать клубок.
— Я полагаю, тебе надо тем или иным способом заставить Карфакса раскрыться.
Тут я вмешался.
— Позвольте мне задать вопрос.
— Сделайте одолжение, Уотсон. Мы вовсе не собирались устранять вас от расследования.
— Я мало чем могу помочь, но мне думается, что наша главная задача — установить личность Джека Потрошителя. Поэтому я спрашиваю вас: считаете ли вы, что мы уже встретили убийцу? Что кто-то из людей, с которыми мы вступили в контакт — Потрошитель?
Шерлок Холмс улыбнулся.
— Есть ли у вас кандидат на эту далеко не почетную роль, Уотсон?
— Если бы я был вынужден сделать выбор, я остановился бы на слабоумном. Но, должен сознаться, я никак не предполагал, что он Майкл Осборн.
— На каких основаниях вы выносите ему приговор?
— Боюсь, ничего конкретного. Но я не могу забыть картину, свидетелем которой был, когда мы покидали морг на Монтегю-стрит. Если помните, доктор Мэррей велел «Пьеру» прикрыть тело несчастной. В том, как тот это сделал, не было ничего обличающего, но при виде его движений у меня мурашки пошли по коже.
Наступила пауза, во время которой братья обдумывали высказанное мною мнение. Затем Майкрофт серьезно сказал:
— Весьма уместное соображение, Уотсон. Я бы только заметил, что трудно, о чем вам, конечно, известно, интерпретировать поступки, порожденные больным умом. Однако ваше инстинктивное отвращение может быть более ценно, чем вся наша логика.
— Ваше мнение, конечно, следует учесть, — сказал Холмс.
У меня, однако, сложилось впечатление, что ни тот, ни другой не придали большого значения моим словам, а просто хотели сказать мне приятное.
Майкрофт с трудом поднял свое грузное тело.
— Тебе надо собрать больше фактов, Шерлок.
Холмс стиснул руки.
Я подумал, что на всем протяжении встречи с Майкрофтом его брат не походил на того энергичного, самоуверенного Шерлока Холмса, каким я его знал. Я обдумывал причину этого, как вдруг услышал, как Майкрофт тихо сказал:
— Я думаю, что знаю источник твоего замешательства, Шерлок. Ты должен покончить с этим. Ты слишком субъективен в этом деле.
— Не знаю, о чем ты, — сказал Холмс довольно холодно.
— Совершено пять самых чудовищных преступлений века, и, может быть, их число увеличится. Если бы ты занялся этим делом раньше, то мог бы предотвратить некоторые из них. Вот что гложет тебя. Сознание вины может притупить самый могучий ум!
Холмсу нечего было возразить. Он нетерпеливо дернул головой и сказал:
— Пошли, Уотсон. Игра началась. Мы должны загнать дикого зверя.
— И притом хитрого, — сказал Майкрофт с явным предостережением.
Затем добавил:
— Шерлок, ищи женщину с изуродованным лицом. А также одно из недостающих важных звеньев — жену Майкла Осборна, которая пользуется такой дурной репутацией. О чем это говорит?
Холмс сердито посмотрел на брата:
— Ты в самом деле думаешь, Майкрофт, что я лишился способности мыслить? Конечно, это значит, что речь идет об одной и той же женщине.
