Сергей обиженно нахмурился и попытался стянуть пиво из холодильника.
– Мне тоже налей, – попросила мать, не оборачиваясь. – В Гуле одно хорошо – она сделает тебя трезвенником.
Сергей гордился своей матерью. Гордился, что она не ханжа, что она шутит, вместо того чтобы плакать, и, когда сын ошибается, не заявляет торжествующе: «Я же тебе говорила!» И то, что она не прочь иногда выпить пива вместе с ним, он тоже относил к ее несомненным достоинствам. Его восхищение матерью разделяли многие его друзья, включая заклятого друга Андрея.
– Меня усылают в командировку, – пожаловался Сергей, – а она угрожает мне своими братьями.
– Что-то мне это напоминает, – расхохоталась мать. – Дагестанская вендетта – это не шутки. Погоди, погоди, – сообразила она. – Это тебя – в командировку?! Но ведь Артемьев без тебя в банке дня прожить не может. Он совсем с ума сошел? – удивилась она.
– Мама! – с чувством сказал Сергей. – Ты представить себе не можешь. Меня усылает в командировку Андрей! С благословения Барсова. И с Артемьевым они уже договорились. Представляешь?
– Очень даже представляю, – задумчиво сказала мама. – Барсов кого хочешь уболтает. Это, конечно, величайшее научное открытие и строжайший секрет?
– Как ты догадалась?
– Значит, раньше, чем через пару дней, я о нем не узнаю, – опечалилась мама. Еще одним ее достоинством было чрезмерное любопытство, благодаря которому их семья всегда была в курсе последних событий, а потому могла принимать правильные решения.
В прихожей послышался бодрый голос отца.
– Так-так, вижу, к нам пожаловал сын.
– Дайте-ка я угадаю, зачем ты явился, – сказал отец, войдя в кухню и обняв сына, – с трех раз. Ты соскучился и пришел повидать своих стареньких маму и папу? Не похоже. Хочешь поздравить мать с Восьмым марта? Тоже мимо, на дворе июль. Понял, – воскликнул отец, глядя на дорожные сумки в углу в коридоре. – Ты отправил нежное дитя гор обратно в горы!
– Отец, угомонись.
– Саша, мой руки, – скомандовала мать.
– Нет, я угадал? – настаивал отец. – Отправил?
– Отправил, – вздохнул Сергей. – Ты бы видел, как это дитя гор сегодня разъярилось, когда я сказал ей, что уезжаю в командировку. Она решила, что я сваливаю к любовнице.
– А ты не сваливаешь? – уточнил отец.
– Его Андрей в командировку отправляет, куда-то далеко, – объяснила мама.
– Андрей? – оживился отец. – Погоди-ка, я недавно ему одну хитрую биоэлектронную установку делал. Для улавливания пространственно-временных волн, связанных с биотическими. Я так понял, что это – для установки перемещения во времени.
Сергей сделал непроницаемое лицо.
– Понятно, – вздохнул отец. – Все это – строжайшая тайна, поэтому все всё знают. Скажи хоть, в какой год он тебя отправляет.
Сергей вздохнул и начал «колоться». Родители слушали его очень внимательно – в пятидесятых годах они родились, и это время они, в отличие от Сергея, прожили. Правда, они захватили самый конец пятидесятых, и поскольку были в то время младенцами, то ничего сказать о них не могли. Мамины восторженные воспоминания о детском новогоднем празднике у друзей семейства с вкуснейшими пирогами, в один из которых она уселась, Сергей расценил как малополезные.
– На месте нынешнего Заречного района было поле. И деревянный мост, – с готовностью добавил отец, желая помочь.
Сергей не вполне согласился, что эта информация, хотя и ценная во многих отношениях, поможет ему освоиться среди коллег и соседей.
– Ты не горячись, – сказала мама. – В пятьдесят третьем в Средневолжске твой дед, между прочим, работал.
– Я и забыл. Он ведь в пединституте работал?
– Практически со дня основания! – гордо сказала мать.
Дед был ее отцом, и она им очень гордилась.
– Так ты, значит, там будешь работать, – вздохнула мама. – Отца увидишь. Молодого, красивого. Расскажешь, какой он тогда был. Меня ведь в пятьдесят третьем еще на свете не было. Еще только через три года рожусь.
– А я – через полгода, – похвастался отец.
– Вот здорово, – обрадовался Сергей. – Устроюсь к тебе в няньки, буду менять пеленки, а будешь плохо себя вести – отшлепаю.
– Прошу учесть, – встревоженно сказал отец. – Я тебя за всю жизнь пальцем не тронул.
