Но тут под ногой фотографа предательски треснул сучок. Глухарь нырнул с дерева и улетел.
- Щелк - и в сумку? - насмешливо спросила Таня.
- Не повезло, - огорченно проговорил Афоня. - А ведь мог бы получиться замечательный снимок...
Дима достал компас, и дальше путешественники пошли по компасу. Вскоре опять вышли к квартальному столбу.
- На этом тоже написано 57, 5 и 38! - воскликнула Таня. - Шли целый час, а вышли на старое место. Может быть, это все-таки другой столб, только похожий на тот?
- Нет, тот же самый, - со вздохом подтвердил Дима. - Я его приметил вон по тем елочкам.
Ребята молча посмотрели на две пушистые елочки, которые, сплетясь, словно обнявшись, росли у столба.
Первой нарушила молчание Таня:
- Что же делать? Кружимся на одном месте. Прямо в какой-то заколдованный круг попали.
Дима развернул карту и положил на нее компас.
- Мы идем все время в юго-западном направлении. Значит, там север.
Все на корточках присели вокруг карты.
- Но почему же компас показывает север на востоке? - удивилась Таня.
Дима почесал затылок:
- Да, что-то не то. Или карта неверная, или компас врет.
Афоня встал, сбросил с плеч вещевой мешок и, обойдя карту с другой стороны, снова присел.
- Куда же нам идти? Хорошо, если к людям выйдем... А то, чего доброго, останутся от нас рожки да ножки...
- Помолчи, Афоня, ты же поклялся, что ныть не будешь.
- Тут клятва не поможет...
- Ой, смотрите-ка на компас!.. - воскликнула Таня. - Никто его не трогает, а стрелка поворачивается!
Синяя стрелка, дрожа и покачиваясь, медленно описала полукруг и остановилась, показывая на юг.
- Не может быть, чтобы север вдруг переместился на юг. Просто компас никуда не годится, - махнул рукой Афоня и вернулся на прежнее место.
Стрелка снова дрогнула и пошла обратно.
Дима вскочил на ноги.
- Профессор, стрелка гоняется за тобой! Ты что, магнит проглотил?
Афоня недоуменно пожал плечами, потом сунул руку в карман и достал фотоэкспонометр "Киев".
- Вот, наверное, в чем секрет. В экспонометре есть сильная магнитная система, и поэтому он притягивает к себе стрелку компаса.
Афоня обвел экспонометром вокруг компаса, и стрелка покорно описала полный круг.
- Теперь все ясно. Вот почему мы вышли опять к тому же столбу, заключил Дима. - Но тебе, Профессор, придется со своей магнитной системой держаться подальше от компаса.
* * *
Солнце клонилось к западу, а ребята все шли и шли. Спускались в низины, заросшие осинами и березами, пробирались сквозь кустарники и густую, высокую, в рост человека, траву, поднимались на голые, выжженные, словно в степи, желтые холмы, где под ногами, как бумага, шуршал сухой мох.
Ребята брели, с трудом переставляя отяжелевшие ноги. Вещевые мешки оттягивали плечи, и мокрые рубашки прилипали к спинам. По лицу катились соленые капли едкого пота, во рту пересохло. Не хотелось ни думать, ни разговаривать. Хотелось пить.
Когда вышли к Утьве, уже ни у кого не было сил для бурного выражения радости.
- Наконец-то, - сквозь зубы процедил Дима и, припав к воде, сделал несколько больших глотков.
Таня легла на толстую корягу и осторожно, краями губ прильнула к губам своего же отражения в водной глади, как будто две сестрички встретились после долгой разлуки.
Афоня зачерпнул воды кружкой и пил долго, не спеша, маленькими глотками.
- Хороша вода в Утьве! Теперь хоть на край света, - сказал он, допив кружку.
Ребята перешли Утьву вброд. Она была неширока, и отражения росших на противоположных берегах кустов сливались в одну сплошную зеленую полосу. Поэтому вода в речке казалась зеленой.
Наступал вечер...
У КОСТРА
В лесу вечер наступает раньше, чем в поле или в лугах. Едва скроется солнце, как уже сгущаются сумерки, деревья закутываются в темную пелену, все предметы вокруг теряют четкость очертаний и смутно темнеют расплывчатыми пятнами.
Наступившие сумерки застали ребят у большого бурелома.
Дима остановился.
- Сегодня дальше не пойдем. Сквозь эти баррикады за целую ночь не проберешься, - сказал он, глядя на громоздившиеся друг на друга в несколько рядов огромные деревья с поднятыми вверх широкими косматыми корнями.
