И они были одни. Никого: ни Аджая, ни Ника, ни Джерико. Ни движения, ни признаков жизни.
Уилл покосился на Элизу. Присев и пригнувшись, она напряженно осматривалась, готовая к неожиданностям. Она походила на лихого воина, настороженного, умелого, готового нанести удар – встревоженная, но не испуганная. И Уилл почувствовал, что ее присутствие вселяет в него уверенность; он был рад, что она здесь с ним. Элиза почувствовала его взгляд и оглянулась, подняв бровь.
«С чего начнем, сорвиголова?»
«Поищем остальных», – ответил Уилл.
Он снял с пояса небольшое переговорное устройство. Надел наушники и включил прибор, настроив его на тихий звук. Выбрал частоту, о которой они заранее договорились, но услышал только треск статики и электронные помехи.
– Аджай, Ник, говорит Уилл. Вы меня слышите? – прошептал он в микрофон у себя на запястье, потом поискал среди частот, но по-прежнему услышал только треск.
Элиза опробовала свой передатчик, услышала треск и покачала головой.
«Ну, попали! Поразительное дело, – мысленно фыркнула она. – Наша добрая старая американская техника двадцатого века не работает в этом чуждом, дьявольском измерении».
«Попробовать стоило», – отозвался Уилл.
Они зашагали вперед; Уилл убрал рацию в карман, но оставил один наушник на случай, если сигнал блокировали высокие стены ущелья.
«Аджая не нужно было оставлять там одного надолго. У него четырнадцать котят».
«Да. Они перешли почти вместе. Будем надеяться, что Ник и тренер найдут его первыми».
Уилл указал на расширяющийся выход из ущелья.
«Идем туда. Я могу побежать вперед и посмотреть, может, увижу их».
«В незнакомом месте разойтись – значит напрашиваться на неприятности. Это классика, Вест».
«Ладно, ладно, будем держаться вместе».
«Как склеенные скотчем».
Они вместе направились к концу туннеля, похожему на выход. Стеклянистая поверхность под ногами оказалась скользкой, почти как лед, и через каждые несколько футов из нее торчали острые выступы камня.
«Осторожней», – передал Уилл.
Проходя мимо, Элиза осторожно коснулась одного из выступов.
«Острые, как бритва. Может, мне расчистить путь, пока никто из нас не поскользнулся и не напоролся на них?»
«И известить о нашем прибытии всех ужасных страшилищ в этой местности? В рейтинге плохих мыслей это опережает идею разделиться».
«Хорошо, хорошо. У каждого по дурацкой идее. Затаимся и будем поумней».
«Все будет в порядке», – послал Уилл.
Но он все равно чувствовал себя нелепо выставленным напоказ, когда они шли по этому отвесному ущелью. Из-за скал, ломаных стен, изобиловавших укрытиями, за ними мог наблюдать кто угодно.
Наконец слух Уилла восстановился, и он заметил тупое в неподвижном воздухе монотонное гудение, которое проходило сквозь него, вызывая нервное возбуждение и усугубляя тягость атмосферы.
На ходу Уилл пытался мысленно связаться с Дейвом, как не раз делал в последние месяцы: он надеялся, что теперь, когда они в одной и той же зоне, это дастся легче. Он подождал, попробовал снова, но ничего не получил в ответ. И решил каждые несколько минут повторять попытку: вдруг канал связи с Дейвом откроется.
«Как думаешь, насколько велико это место?» – спросила Элиза.
«Оно может быть безграничным. Я хочу сказать, что это не «место» в нашем смысле слова, верно?»
Элиза взглянула на него и сморщилась.
«У меня от этого голова болит».
Они подошли к широкому выходу из ущелья, и перед ними открылась плоская равнина, похожая на обширное сухое каменистое русло реки. Здесь острые скальные выступы постепенно исчезали, а поверхность делалась менее стеклянистой. Уилл остановился и включил Сеть, чтобы проверить, действует ли она здесь. Появились знакомые линии и оттенки улучшенного зрения, но не видно было никаких тепловых следов и вообще никаких признаков жизни. Ни мелких животных, ни растений – ничего.
Ему пришла в голову странная мысль, и он поделился ею с Элизой:
«Здесь нет даже ощущения реальности. Как будто все это изготовили, но не закончили».
«Искусственное, – ответила она. – Я тоже это чувствую. Жутко, как в аду. Я рада, что ты здесь со мной. Не знаю, справилась бы я в одиночку».
