– Да, да, да. – Леони содрогалась от рыданий.
– Лео, – крепче прижал он ее к себе. – Лео, кто она… тебе? – едва осмелился задать он мучивший его вопрос.
– Она… она… она моя дочь.
"О Боже, нет, – в отчаянии подумал Роб. – Нет, пожалуйста. Только не это".
– Ты хочешь сказать, твоя настоящая дочь, твоя родная дочь? – спросил он, все еще слабо надеясь на то, что он чего-то недопонял.
– Да, – ответила Леони сквозь слезы.
Роб крепко держал любовницу в объятиях, склонив ее голову к себе на грудь так, чтобы она не могла видеть его лица.
– Она ведь не от Билла? – Он смутно знал о прошлом Леони и в подробности предпочитал не вдаваться.
– Нет. – Леони уже говорила спокойнее, словно объятия Роба придали ей сил и уверенности. – Это было еще до того, как я встретила Билла. – Голос ее звучал тихо, словно издалека. – У меня был роман с одним человеком, и я забеременела… Я хотела оставить ребенка, но не смогла – тот человек бросил меня. Меня уговорили, в чем я теперь раскаиваюсь, отдать девочку на удочерение. Мучительно было согласиться на это, но тогда казалось, что другого выхода просто нет. Это самое большое несчастье в моей жизни. И вот сейчас, девятнадцать лет спустя, она нашла меня. Специально приехала для этого в Рим.
Роб словно прирос к полу. Время, казалось, остановилось, и он не смел шевельнуться, опасаясь, что одним неловким движением выдаст себя. Его все еще подташнивало, и он чувствовал, что сегодня опять будет не в форме. В голове была полнейшая путаница. Неужели он в самом деле провел ночь с той девчонкой? Утром ему казалось это сном, сейчас же представало леденящим душу кошмаром. Если действительно с ним в постели была она, как он смутно припоминал, тогда выходит, что он трахнул собственную дочь Леони? Господи, что же делать? Роб попытался сосредоточиться и решить, как ему быть дальше, но все тщетно.
Леони обратила к нему заплаканное лицо.
– Роб, о чем ты думаешь? Ты ведь на меня не сердишься, скажи?
От ее вопроса на душе стало легче. По крайней мере, она не смогла угадать его мысли.
– Почему я должен сердиться? Я тебе искренне сочувствую. Во всяком случае, все это произошло задолго до нашей встречи. – Роб попытался приободрить ее улыбкой, но у него ничего не получилось.
– Нет, – Леони медленно покачала головой, – я имею в виду не это. Не сердишься ли ты, что я не сказала тебе о ее существовании? Дело не в том, что я хотела скрыть это от тебя, просто говорить об этом для меня мучительно. Никогда и никому не раскрывала я своей тайны. Даже мои родители не знали. – Она подняла на него полные слез глаза. – Пожалуйста, прости меня. Это было глубоко личное, самое сокровенное. Я и сама гнала прочь воспоминания, но они все равно жили. Они преследовали меня все эти годы. Бывали минуты, когда мне очень хотелось поделиться с кем-нибудь своим горем. А на днях, когда позвонил Найджел, я даже хотела признаться тебе во всем… – Она запнулась и вопросительно посмотрела на него. – В чем дело – ты мне не веришь?
Роб нежно поцеловал ее в лоб.
– Лео, дорогая, конечно, я верю тебе. Я сейчас просто думал о том, какая же ты необыкновенная. Столько лет несла свой крест… Мне жаль, что я не мог разделить с тобой эту тяжкую ношу. – Он погладил ее по волосам и увлек в гостиную. – А теперь сядь и успокойся. Давай выпьем. И ты расскажешь мне о поездке в Лос-Анджелес. Честно говоря, меня это интересует гораздо больше, чем твоя дочь. В конце концов, она осталась в прошлом.
Леони позволила усадить себя на диван. Роб сел рядом. Она повернулась к нему – взгляд ее широко открытых глаз был серьезным.
– Роб, мне кажется, ты не совсем понял, что я сказала. Она вовсе не в прошлом, ведь она только что была здесь.
Так, значит, он не ослышался. А так надеялся на это.
– Что ты имеешь в виду? – Он принял озадаченный вид. – Кто был здесь?
– Аманда. Та девушка. Моя дочь.
Боже праведный, и ни одной лазейки. Что, если девчонка проболталась?
– Она была здесь? – недоверчиво переспросил он.
– Это было ужасно, – содрогнувшись, сказала Леони, – она накинулась на меня… словно стервятник. – И опять разрыдалась.
