Роб открыл одну из дверей, ведущих из коридора, и затащил ее в комнату, плотно закрыв дверь. Аманда почувствовала, как разлилась по ее телу волна возбуждения, и, улыбаясь, протянула руки, пытаясь прижать к себе Роба. В комнату проникал свет от фонаря за окном, и Аманда ясно различала в темноте его лицо. Он смотрел на нее как-то странно, словно не узнавал.
– Роб, дорогой, – ободряюще прошептала она, – чего же мы ждем?
Внезапно Роб накинулся на нее, осыпая жадными поцелуями.
– Хорошо, сучка, – бормотал он, – ты сама попросила об этом, так ведь? – Он глубоко проник языком в ее рот и, схватив ее руку, с силой прижал к члену. Аманда, ошеломленная таким грубым натиском, попыталась отстраниться, но он прижал ее к стене, быстро расстегивая ширинку брюк. И не успела она вымолвить хоть слово протеста, как уже оказалась на коленях, и Роб, грубо обхватив ее голову, с силой заталкивал ей в рот пенис.
– Ты этого хотела? – бормотал он, еле ворочая языком. – Да, этого, детка, вот что тебе нравится! – Неожиданно он кончил, и сперма разлилась по ее горлу. Аманда закашлялась.
Роб схватил ее, подняв на ноги.
– В чем дело, ты больше не можешь? Но ведь мы только начали, дорогая.
Ослабев от шока, Аманда уже не сопротивлялась, когда он то ли оттащил, то ли отнес ее к постели. Когда он положил ее на скользкое покрывало, дверь в спальню приоткрылась, и показалась чья-то голова.
– Извините… я думал, здесь свободно, – пробормотал пьяный мужской голос. Из коридора послышалось звонкое женское хихиканье. Аманда попыталась крикнуть, но Роб зажал ей рот рукой.
– Исчезни, – угрожающим тоном произнес он, – не видишь, мы заняты. – Дверь с шумом захлопнулась. – Итак, на чем мы остановились? – спросил Роб, опускаясь на колени возле нее.
Тяжело дыша, он принялся шарить под юбкой и, нащупав трусы, сорвал их, потом раздвинул ей ноги и проник языком во влагалище. Аманда попыталась отпихнуть его ногами. Его грубость ошеломила и напугала ее. Им правила холодная, слепая ярость, словно он мстил ей за что-то. Руки его отыскали груди, и он начал больно сдавливать ее сосни. Аманда вскрикнула.
– Заткнись, сука, – сказал он, подняв голову. Улегшись сверху, он вновь принялся целовать ее. Из его рта доносились запахи ее плоти. Внезапно он обеими руками схватил ее за волосы и резко запрокинул ей голову. – Сука, – повторял он. – Думаешь, что можешь обращаться со мной, как с мальчишкой. Но я покажу тебе, какой я мужчина.
Аманда вновь закричала и оттолкнула его, но ее крик потонул в шуме безудержного веселья, царящего в доме, а ее сопротивление, казалось, еще больше распаляло Роба. Он больно ударил ее по лицу – раз, другой, и она задрожала от страха. Обмякшая и безвольная, она уже была не в силах двигаться, в то время как он, схватив ее за колени, резко поднял ей ноги и вошел в нее с яростной силой. Она стонала и кричала от боли и гнева, но он зажимал ей рот рукой и продолжал надругательство. Наконец он кончил, мучительно корчась от боли. И стал осыпать ее поцелуями – нежными, страстными, гладя ее мокрые от слез щеки и все повторяя:
– Малышка, прости, я виноват, я не хотел. Я сделал тебе больно, милая? О Боже, я знаю, что не должен был этого делать, но ты так взбесила меня, о детка, прости, прости…
Опустошенная, Аманда даже не удивилась такой внезапной перемене и безучастно принимала его поцелуи и ласки, словно в забытьи слушала его извинения; потом голос Роба затих, и он наконец уснул.
В комнате было душно. Высвободившись из-под распластанного на ней тела, Аманда продолжала лежать, не в силах шевельнуться, пока ее не сковала тяжелая дремота. Когда она открыла глаза, тусклый серый свет струился в окно, предвещая скорый рассвет. В комнате стоял сладковатый незнакомый запах. Аманда вдруг поняла, что это запах спермы и пота. Она слегка пошевелилась; ее бедра словно склеились, влагалище было воспалено. Мужчина, лежавший рядом, громко храпел во сне. Он тесно прижался к ней, положив руки ей на живот, уткнувшись лицом в плечо. Она почувствовала себя в западне, необходимо было немедленно убраться из этой душной комнаты. Но стоило ей слегка отодвинуться, как Роб зашевелился во сне и положил руку ей на грудь. О Боже, подумала она, только не это, пожалуйста. Но он еще теснее прижался к ней и продолжал спать.
