– Но ты и не отказывалась выйти за меня, – с улыбкой добавил Алан.
– Мне хотелось бы, чтобы ты ушел, – бросила Дейдри.
– Не дождавшись твоего ответа?
– Понимаешь, мне тоже надо побыть одной и все обдумать. Ты поразил меня своей новостью не меньше, чем я тебя.
Алан кивнул.
– Ладно, я уйду. Но сначала поклянись мне, что сохранишь нашего ребенка.
– Ага, значит, все-таки ты хочешь на мне жениться из-за ребенка?
– Нет, я хочу жениться на тебе, к какому бы решению ты ни пришла. – Он улыбнулся.
Дейдри вспыхнула и опустила глаза, не зная, верить или нет его словам. Потом она подняла голову и сказала с иронией:
– Обещаю тебе, что ты будешь первым, кто узнает о моем решении.
Подойдя к ней, Алан снова поцеловал ее.
– Знай, дорогая, все будет хорошо. Обязательно будет.
– Правда?
– Да. Я буду заботиться о вас обоих до конца моей жизни.
Когда Алан ушел, Дейдри долго стояла посередине комнаты, тупо глядя на дверь. В ее мыслях царил полный сумбур. Она не могла поверить в то, что он действительно счастлив. Не тот человек Алан Феллоуз, чтобы довольствоваться тихим и скучным существованием добропорядочного отца семейства, совсем не тот… Мужчины такого сорта в жизни больше всего любят свободу, любят женщин, всех женщин. Их не влечет мирная поэзия семейного очага. Дейдри не могла представить себе, что Алан добровольно откажется от вольной жизни. И вообще, такие мужчины просто органически не способны стать хорошими мужьями и отцами. Если они и женятся, то бегают за каждой юбкой, пока у их жен не лопнет терпение, и они не подадут на развод. И так – до глубокой старости. Они просто неисправимы. Кстати, ей самой не раз приходилось отшивать таких вот женатых ловеласов.
Дейдри уже давно пора было лечь, но спать она была не в состоянии. А если Алан действительно хочет на ней жениться? Дейдри поймала себя на том, что сама уже начинает верить в свою беременность. Но ведь это всего лишь вымысел, обман…
Внезапно зазвонил телефон. Это была не Стейси, как подумала Дейдри, а Алан.
– Привет! У тебя все в порядке?
– Естественно. Что могло случиться за час? – И опять он уловил в ее голосе иронию.
– Но я никогда не оставлял тебя в таком положении раньше, дорогая. Ты все еще раздумываешь?
В какой-то момент Дейдри почувствовала себя виноватой. Избрав в качестве защиты холодность, она процедила сквозь зубы:
– Нет, я не этим сейчас занята!
– Понятно. Это не телефонный разговор. Когда мы встретимся?
– Не знаю. У меня много работы.
Наступило молчание. Через несколько минут Алан озадаченно сказал:
– Не могу понять, Дейдри, чего ты все-таки от меня хочешь?
– А тебе не приходит в голову, что я, может быть, не хочу от тебя вообще ничего?
– Да, сегодня вечером мне так и показалось.
– Я вела себя так, потому что ты сбежал от меня как последний трус.
– Я честно все тебе объяснил, Дейдри. Я попросил прощения, большего я сделать не могу.
Она учуяла нотку угрозы в его тоне. Обострять положение было опасно, поэтому она, коротко заявила:
– Давай закончим наш разговор. Я хочу спать.
– Конечно, дорогая. Я желаю тебе спокойной ночи. И помни, что я тебя люблю.
Она медленно опустила трубку, и вдруг ей страшно захотелось, чтобы все это было на самом деле. Как бы это было хорошо, как чудесно… Но Алан предал ее, а она никогда не сможет простить ему этого.
Дейдри выключила свет и легла на спину, откинув голову на подушку. И тут она поняла, что, если бы не ее глупая уверенность в том, что Алан уйдет от нее, как только она скажет ему, что беременна, ей бы никогда не решиться на эту чудовищную ложь. И теперь она не знала, как сможет признаться ему.
На следующее утро Дейдри проснулась поздно, да и то, услышав звонок снизу. Она открыла окно, чтобы посмотреть, кто это. Оказалось, что это фургон местного торговца цветами, который оставил на ступеньках какой-то объемистый пакет. Через некоторое время, когда уже одетая Дейдри спустилась, чтобы отправиться на работу, она нашла на пороге коробку. В ней были две розы – одна в полном цвету, другая еще бутон. Обе ярко-красные. К цветам была приложена записка Алана.
«По одному цветку каждому из вас».
