Через неделю он послал ей несколько книг, прославляющих на все лады достоинства графства Корнуолл. Он приложил также фотографию старинного домика из серого камня, окруженного заросшим наперстянкой садом. Но Дейдри позвонила ему только в тот день, когда ей доставили посланный им горячий корнуоллский пирог с мясом.
– Ты, кажется, на что-то намекаешь, – невинно прощебетала в трубку Дейдри.
– Угадала.
– Но я действительно очень занята, Алан.
– Ну и как у тебя идут дела?
– Очень хорошо. Я уже переговорила со всеми, с кем хотела. Теперь мне надо составить план съемок.
– А почему бы тебе не взять все свои бумаги в Корнуолл и не поработать там над твоим сценарием в покое и тишине? Никаких телефонных звонков. Никто не будет тебе там мешать, – для пущей убедительности добавил Алан.
– И никто не станет весь день приставать ко мне, пытаясь затащить в постель?
– Ни в коем случае! Только всю ночь, – усмехнулся Алан, сам не веря в эту перспективу.
Дейдри рассмеялась. Он услышал, как она с кем-то заговорила. Потом она снова подошла к телефону.
– Это был мой босс. Он спрашивал, не тот ли ты псих, который прислал корнуоллский пирог, а потом добавил, что если ты собираешься продолжить в том же духе, то он предпочитает взбитые сливки.
– Пообещай ему, что будешь присылать ему их каждый день из Корнуолла. Когда я тебя увижу?
– Почему бы тебе не подъехать к моей конторе сегодня вечером? – предложила Дейдри. – И не пригласить меня выпить чего-нибудь?
Они договорились встретиться в шесть, но Алан еле-еле сумел пробиться через уличные пробки, а потом долго не мог припарковаться. Одним словом, он опоздал. Дейдри стояла у здания, в котором размещалась компания, и разговаривала с каким-то мужчиной. Этот человек, заметив, что подходит Алан, немедленно развернулся и ушел. Что-то в нем показалось Алану подозрительно знакомым. Он переждал время, спрятавшись в магазине, пока тот не исчез из виду. Только потом он подошел к Дейдри.
Она выглядела потрясающе. На ней были темно-зеленый облегающий жакет и совсем коротенькая черная юбка. Алан почувствовал прилив гордости за то, что именно он стоит с ней, он ее повелитель и властелин, которому, правда, до этого времени позволено было совсем немного. Нежно поцеловав девушку, он спросил:
– С кем ты разговаривала? Это был твой коллега?
– Нет, это мой босс.
– О! А как его зовут?
– Найджел Лоутон.
Алан ругнулся про себя, немедленно вспомнив это имя. Лоутон когда-то делал новостную программу для национального телевидения. Они освещали одни и те же события. Если Дейдри как-нибудь назовет Лоутону его имя – это конец! Он, конечно, тут же вспомнит Алана.
– Ты говорила ему обо мне?
Девушка выглядела озадаченной.
– Нет. Моя личная жизнь ни его, ни кого-нибудь другого не касается. Он бы вообще не узнал о твоем существовании, если бы ты не прислал пирог. Кстати, это очень мило с твоей стороны – пирог просто отменный. Не ты ли сам испек его?
– Что заставляет тебя думать, что я не мог сделать этого?
– Ты хочешь сказать, что ко всем талантам ты еще и готовить умеешь?
– Какие таланты ты имеешь в виду?
– Ну, нельзя не признать, что ты красив и очень сексуален…
Алан остановился и обнял Дейдри за талию. Он посмотрел на нее с недоверием.
– Это комплимент?
– Не бойся, я не буду тебя баловать похвалой. Мужчины от этого просто катастрофически глупеют.
– Не предвижу для себя особой опасности с этой стороны, усмехнулся Алан, не отпуская ее талии.
– Так кто же все-таки испек этот пирог?
– Я попросил испечь его мою соседку.
– А кто она и чем занимается?
– Ей еще нет тридцати, она блондинка, с прекрасной фигурой, – быстро ответил Алан.
Дейдри внимательно посмотрела на него, словно сомневаясь, верить или не верить его словам.
– Ты думаешь заставить меня ревновать?
– А что, ты не станешь?
– Нет.
Алан театрально вздохнул.
– Дело в том, что она просто обожает своего мужа и ходит беременная уже в третий раз. На самом деле пирог пекла ее мать, толстуха далеко за пятьдесят.
– Ну, видишь, как я была права, решив тебя не ревновать, – улыбнулась Дейдри.
– А я этим очень разочарован, – пожаловался Алан. – Ты успешно познаешь меня как человека, но когда ты наконец обратишь внимание на меня как на мужчину?
