Все знали, что предложение формальное, и ДИА будет саботировать его столько, сколько сможет, пока не вмешаются люди с самого верха. Военные создали свое разведывательное агентство в пику ЦРУ и сейчас всячески пытаются отхватить кусок бюджетного пирога. Цэрэушников – или, как их называли в горячих точках OGA, Other Government Agency, – военные сильно недолюбливали, считая их прямо ответственными за все то дерьмо, в которое они вляпались за последнее время. Правды в этом было, как и во всех подобных склоках, пятьдесят на пятьдесят.
– Это был санкционированный контакт, Рей? – спросил Мартин Демпси, заместитель главы оперативного отдела.
– Вероятно, да, сэр, а если и нет, то вояки уже вовсю корпят над документами, чтобы сделать его санкционированным. Свое дерьмо они будут скрывать до последнего. Как бы то ни было, мы получили информацию об этом по программе обмена, и она признана угрозой первого уровня. Относительно личности русского, передавшего информацию, нам расскажет Алекс. Алекс?
Настало его время идти на голгофу.
Он встал на кафедру. Сунул в разъем защищенную флешку с информацией, которую он принес, – дальше ничего делать не надо, все остальное система сделает сама.
– Перед вами человек, который вышел с нами на контакт, – начал Подольски. – Он русский, работает в Багдаде по документам на имя Серова Александра Николаевича, но документы явная липа. Серов – фамилия одного из председателей КГБ. Должность прикрытия – старший советник по вопросам безопасности Министерства нефти Ирака, неофициальная, как мы полагаем, – оперативный агент ФСБ, специализируется на борьбе с терроризмом и ликвидации террористических группировок.
Мы считаем, что его настоящее имя Фомин Михаил Ильич, но данных, чтобы определенно утверждать это, мало. Возможно, это очередной уровень прикрытия. Предположительно, он родился в Нижнем Новгороде, ему тридцать девять лет. Проходил срочную службу во Внутренних войсках, дальше – перешел на работу в ФСБ, был задействован в оперативной работе на Кавказе. За злоупотребления отстранен от занимаемой должности с привлечением к уголовной ответственности, но так и не был осужден. Уволен из контрразведки, перешел в частный сектор. Далее его активность отмечена в Сирии, Ливане, Ливии, Узбекистане, после чего он переброшен в Ирак под полуофициальным прикрытием. Судя по тому, что у нас есть, – делает работу на высоком уровне, отмечен поощрениями иракского правительства, находится на хорошем счету и активно взаимодействует с Мухабарратом. Имеет личное силовое прикрытие.
По мнению нашей аналитической программы, этот человек представляет собой серьезную опасность. Он скрытен – нам не удалось найти его страницу ни в одной социальной сети, ни одного значимого сообщения на форумах, практически нет никакой переписки. Багдадская станция предоставила нам информацию о телефоне, которым он предположительно пользуется, – последний звонок был две недели назад, нормальной активности как таковой нет, он почти никому не звонит, по его телефону не отследить передвижения, видимо, вставляет сим-карту только когда необходимо позвонить. Таким образом, у нас нет ни карты его перемещений, ни отчета о его активности, мы не знаем, чем он живет, какие у него увлечения, интересы, круг друзей – информация, которая у нас есть о нем, обрывочная и, возможно, недостоверная.
– Деньги, – сказал Демпси, его непосредственный начальник.
– Да, сэр, деньги. По данным багдадской станции, он из тех, кто наживается на войне. В Багдаде – не менее четырех тысяч русских, немало их и в других городах. В то же время Ирак – страна мусульманская, многого из того, к чему привыкли русские, там нет. Самое главное – нет спиртных напитков, а те, которые есть, – невысокого качества. Указанный персонаж один или в сотрудничестве с другими лицами наладил доставку спиртного в Багдад рейсами военно-транспортной авиации, там он его складирует и продает. Соответственно получает значительную прибыль, спиртное у него покупают и иракцы, в том числе высокопоставленные. Кроме того, у станции в Багдаде есть данные о махинациях, связанных с сокрытием и дележом материальных ценностей, изъятых у моджахедов: они не сдаются, а делятся между теми, кто их захватил. Мы нашли информацию о трех текущих счетах, в том числе одном – в Швейцарии. На двух из них – в России – чуть более пятидесяти тысяч долларов, информации по швейцарскому счету мы не имеем.
