. Верховный жрец скомандовал:
— Во дворец, в Малькату!
Предшествуемые факелами, мы двинулись во тьму. Наши колесницы летели сквозь прохладную ночь к Нилу. Вскоре мы переправились через реку и приблизились к дворцу. Стража сопроводила нас в зал.
— Где семья фараона? — спросил верховный жрец.
— В спальне царевны, господин.
Верховный жрец стал подниматься по ступеням.
— Она жива?
Стражники не отвечали; Рамсес пустился бегом, а я поспешила следом, боясь оставаться в темном зале.
— Пили! — крикнул он. — Пили, подожди!
Рамсес перескакивал через две ступеньки; перед ним расступились вооруженные стражи у входа в покои Пили. Рамсес толкнул тяжелые деревянные двери и замер. Я вгляделась в полумрак. Воздух был тяжел от благовоний, царица в скорбной позе склонилась над ложем. Фараон стоял в тени, вдалеке от единственной горевшей в комнате лампы.
— Пили… — прошептал Рамсес и закричал: — Пили!
Его не заботило, что царевичу плакать не пристало. Он подбежал к кровати и схватил руку сестры. Глаза у нее были закрыты, худенькая грудь больше не сотрясалась от холода. Царица Египта зарыдала.
— Рамсес, прикажи, чтобы звонили в колокола.
Рамсес посмотрел на отца так, словно царь Египта мог победить саму смерть.
Фараон Сети кивнул сыну:
— Иди.
— Я так старался! — воскликнул Рамсес. — Я умолял Амона.
Сети прошел через комнату и обнял сына за плечи.
— Знаю. А теперь прикажи звонить в колокола. Пили забрал Анубис.
Я видела, что Рамсес не в силах уйти от сестры. Она всегда боялась темноты, как и я, и ей будет страшно оттого, что все вокруг плачут. Рамсес медлил, но голос отца звучал твердо:
— Иди.
Рамсес посмотрел на меня, и я поняла: нужно пойти с ним.
Во дворе под корявыми ветками акации сидела старая жрица, держа в морщинистых руках бронзовый колокол.
— Рано или поздно Анубис всех забирает, — сказала она.
От ее дыхания в холодном воздухе заклубился пар.
— Но не в шесть лет! — воскликнул Рамсес. — И ведь я молил Амона оставить ее в живых.
Старая жрица хрипло засмеялась.
— Боги детей не слушают! Что такого великого ты совершил, чтобы Амон выполнял твои просьбы? Выиграл войну? Воздвиг памятники?
Я спряталась за Рамсеса, и оба мы замерли.
— Как же Амону узнать твое имя, как отличить тебя среди многих тысяч, возносящих к нему мольбы?
— Никак, — прошептал Рамсес.
Жрица уверенно кивнула.
— А если боги не могут распознать твое имя среди прочих, они и молитвы твоей не услышат.
Глава первая
ЦАРЬ ВЕРХНЕГО ЕГИПТА
Фивы, 1283 год до н. э.
— Стой спокойно! — строго велел Пасер.
Пасер только обучал меня грамоте и не мог указывать царевне, как себя вести, но если его не послушаться, он заставит меня переписывать на несколько строк больше. В расшитом бисером наряде я покорно замерла рядом с детьми из гарема Сети. В тринадцать лет мне не хватало терпения. К тому же все, что мне было видно, — позолоченный пояс стоявшей передо мной женщины. Из-под парика ей на шею тек пот, оставляя пятна на белом льняном платье. Когда пройдет царская процессия, придворные вслед за фараоном укроются от зноя в прохладном храме. Но процессия двигалась невыносимо медленно. Я посмотрела на Пасера, который пытался отыскать в толпе проход.
— А Рамсес — ведь он теперь стал соправителем — бросит учиться в эддубе? — спросила я.
— Да, — рассеянно ответил Пасер. Он взял меня за руку и повел сквозь море людских тел. — Дорогу царевне Нефертари! Дорогу!
Женщины и дети расступались, и вот мы вышли к самой Аллее сфинксов.
Вдоль всей аллеи дымили высокие сосуды с благовониями, наполняя воздух священным ароматом кифи — дабы боги благоприятствовали сегодняшнему дню. Аллею огласили медные звуки труб. Пасер подтолкнул меня вперед.
— Вот идет царевич!
— Я его и так каждый день вижу, — мрачно сказала я.
Рамсесу, единственному сыну фараона Сети, исполнилось семнадцать, и детство его кончилось. Нам больше не учиться вместе в эддубе, не охотиться по вечерам. От его коронации я не испытывала никакой радости, но при виде самого Рамсеса у меня перехватило дыхание. Царевича покрывали драгоценные каменья — от лазуритового ожерелья на шее до золотых браслетов на щиколотках и запястьях. Рыжие волосы сверкали на солнце, словно медь, на поясе висел тяжелый меч. Тысячи человек подались вперед, стараясь его разглядеть, а когда Рамсес приблизился ко мне, я потянулась и дернула его за волосы. Пасер резко выдохнул, а фараон Сети рассмеялся, и вся процессия остановилась.
