— Очень гадким, — честно ответила Неферт, глядя прямо в лицо брату.
— Ну спасибо! — судя по тому, как расхохотался Нахт, это обстоятельство привило его в немалый восторг. — А если раскрыть это понятие, как говаривал в старших классах учитель?
— Тот, который не мог тобой нахвалиться?
— Не думаю, что у старикана были такие намерения.
— Но ведь ты всегда учил уроки, слушался старших, не дерзил, не капризничал, не брал ничего без спросу? Я думала, что ты станешь цитировать «Поучения Ахтоя», которые я терпеть не могу!
— Да я сроду не мог выучить ни одной цитаты! — воскликнул Нахт с искренним отвращением.
— Разве ты не был примерным учеником?
— Разве что на выходки и в отлынивании от уроков.
— Так получается — все они лгали?! — гневно сверкнув глазами, спросила Неферт. — И отец, и мать, и нянька — когда рассказывали о том, каким ты был примерным мальчиком?! И что ты только поэтому сделался таким знаменитым героем?!
На мгновение в лице молодого воина проступило озадаченное выражение, но тут же он вновь рассмеялся — на этот раз — одними глазами.
— Они забыли, — ответил он. — Они просто забыли, как все было на самом деле.
— Разве так бывает? — спросила Неферт негромко.
— Очень часто. — Нахт стал неожиданно серьезным. — Наше прошлое меняется в зависимости от настоящего. Ты понимаешь, змейка?
— Не совсем.
— Я сейчас знаменитый герой и все такое прочее. Значит, — если вспоминать через сейчас, — то тогда я был примерным мальчиком. Воспоминания никогда не бывают неизменными. Ни на что не похоже, о чем это я с тобой разболтался, змейка! Поехали-ка домой!
Нахт провел ладонью по лбу, словно стирая какую-то мысль. Затем он вновь подхватил Неферт на руки и, посадив на плечо, направился в сторону дома быстрым и легким шагом, словно шел без всякой ноши. Впрочем, Неферт, крепко ухватившаяся рукой за брата, каким-то образом почувствовала, что ее вес на самом деле был для него отсутствием ноши. Чувствовать это было довольно приятно.
— А где твоя колесница, и свита, и военная добыча, и все остальное? — спросила она.
— Добираются своим ходом по дороге, — ответил молодой военачальник небрежно. — Я шел напрямик. Вдруг захотелось увидеть старый сад, где я играл мальчишкой. Ну и глупости мне лезут сегодня в голову! Смотри, как раскинул свои лапы этот старый платан! Сколько раз я на него залезал!
— Я тоже! А откуда ты знал, что камень в колодце шатается?
— А я тоже забирался в этот колодец смотреть на звезды!
Неферт держалась за могучую шею брата и хохотала вместе с ним: ей очень хотелось, чтобы сад был вдвое длиннее, чем он был на самом деле.
— А ты убил много хеттов, Нахт?
— Да, порядком, хотя много больше просто подавил колесницей. А вот и наш пруд! Золотые рыбки все такие же прожорливые?
— Еще бы!
— Кстати, должен заметить, что ты совершенно не умеешь себя вести. Ты мне задала кучу вопросов — а дети не должны спрашивать старших.
— Ты очень опечален моим поведением? — Неферт никогда в жизни не смеялась так много.
— Ужасно. И вообще, слезай — мы приехали.
— Не слезу — еще только роща сикомор!
— Ты довольно наглая змейка.
— Воистину ли мой взор имеет удовольствие наполниться лицезрением героического образа нашего военачальника, отнюдь не обойденного высшими милостями, вдобавок обрадованного встречей с маленькой сестрой, чьи одежды, впрочем, неподобающе случаю мокры и запачканы какою-то тиной?
Надо же было Суб-Арефу проснуться именно сейчас и именно сейчас выйти из беседки!
— Если меня не обманывает память, слегка притупившаяся от лицезрения варварских физиономий, я имею возможность воочию видеть моего достопочтенного корреспондента? — вежливо осведомился Нахт, опуская Неферт на землю. Ее негодование умерило только то, что при этом брат успел шепнуть ей на ухо: — Все равно нам сегодня не дадут поболтать, змейка, а завтра я покатаю тебя на колеснице!
— Молодой герой не ошибся, — степенно отвечал между тем Суб-Ареф. — Он действительно говорит со своим скромным представителем в деловом мире Фив.
— Чьи достомудрые советы и неоценимые услуги вызывают самую горячую благодарность.
— Право, не стоит говорить о благодарности! Кстати, недавно мне довелось услышать, что в царскую канцелярию поступило высочайшее распоряжение художественно изложить и переписать в десяти копиях на лучшем папирусе донесение о Вашем поединке с хеттским князем Ам-Су. Об этом событии много и восхищенно говорили в столице. Надеюсь услышать подробности!
