– Но прежде ты утверждать, что твой родина – планета Пирр!
– Родина и место рождения – разные вещи, приятель. Родиться можно где угодно, а родина – там, где ты нашел свой дом. А заодно и себя самого.
– Разве ты теряться, мой благородный друг?
– Время от времени, – заметил Язон и, обратившись к компьютеру, велел представить точную модель одежды ругов. На экране тут же возникло трико: вид спереди – лямки с пряжками и нагрудный карман, вид сзади – вырез до нижнего края спинной щели. Простое одеяние, убогое и скучное, как исповедь безгрешного монаха… Ткань, правда, была отменной; ее прикосновение ласкало кожу, рождая вовсе не монашеские мысли.
Погладив рукав и подивившись мягкой упругости материала, он задрал голову и произнес:
– Память! Сейчас мы сконструируем платье для дипломатических приемов. Рассчитано на самочек желтого возраста. Модель под названием Визг Пустоты.
– Готов выполнять, – сообщил компьютер.
– Хорошо. Соедини-ка штанины в одну и расширь ее в четыре раза. Нагрудный карман и пряжки убери, вытяни подлиннее рукава, вокруг шеи и вдоль спинного выреза приторочь ленту, изогнутую в форме синусоиды. Подол надо украсить точно так же, а пояс… – Не заметив на экране перемен, он сделал паузу и спросил: – Что случилось, приятель? Есть вопросы?
– Да. Эта конструкция рассчитана на ругов?
– Уточняю еще раз: на желтых самок. Что в этом непонятного?
– Приказ соединить штанины в одну. У ругов, независимо от поколения, две нижние конечности.
Язон сел в кресле, заложил ногу за ногу, взъерошил волосы, откинулся на спинку и мрачно уставился в потолок.
– Это терминал неограниченного доступа? Или я ошибаюсь?
– Не ошибаешься. Статус терминала подтвержден.
– Тогда не пререкайся, щель поперек! Делай, что приказано!
Работа двинулась вперед, но, изучив с десяток моделей, Язон отбросил мысль о платье. То, что у ругов две ноги, его, конечно, не смущало, однако платье с юбкой – слишком внезапный зигзаг для местной моды; в этом деле, как и везде, эволюция лучше революции. Поразмыслив, он остановился на брючном костюме и изготовил два варианта, женский и мужской. Первый – в бледно-желтых тонах, с широкими штанинами и буфами у плеч, с изящным пояском и украшениями из золотистой ленты; второй костюм был алым, более строгого фасона, с отделкой пурпурными вставками на рукавах и на груди. Компьютер зафиксировал модели, а опытные образцы были развешаны в гостиной: желтый, изготовленный по размерам леди Пат, и красный – для благородного сэра Джека. Глядя на них, словно рыбак на аппетитных червячков в ожидании клева, Язон пробормотал:
– Великолепно! Что до меня, я был бы в восторге от таких нарядов. Думаю, и наш Хозяин с подружкой не откажутся… – Он наклонился и заглянул под кресло. – Ты как считаешь, Непоседа?
Вытянув зрительный стебель, мрин поглядел сначала на желтое одеяние, потом на красное, и сообщил:
– Я вспоминать и вспомнить! Вспомнить, что еще общее между люди и руги. Кроме два глаза и все остальной.
– Да? И что же ты вспомнил?
– Вы иметь два родителя, этот и этот! – Тонкая ручка Непоседы протянулась к алому, а затем к желтому костюму. – Два! Удивительный феномен!
– Разве у мринов иначе?
– Иначе, мой драгоценный сэр. У мрин все правильно: один Безымянный Папа, один родитель. Зачем два, когда хватать один?
– О спиногрызах ничего сказать не могу, а что касается людей, так пожелал наш Безымянный Папа. Спорить с ним бесполезно, малыш; по воле его мы таковы, какие есть. – Язон погладил мягкую шерстку Непоседы. – А ты у нас, выходит, не мальчик и не девочка? Или то и другое вместе?
– То и другое, – пискнул Непоседа.
– Надеюсь, ты еще не ждешь потомства? Я, видишь ли, неважный акушер.
– Пока не ждать. Я очень мало лет, мало развитий для потомства. Как говорить человеки, еще неокрепший организм.
– Но прыгаешь ты здорово, – утешил его Язон.
– Мой родитель, который служить Великий Навигатор, прыгать лучше, много лучше! Прыгать, как твой рост! И говорить на тридцать языках! Знать все оборот вежливости, все угроза, оскорблений и вызов к поединок!
– Настоящий джентльмен! Прилетим в Рой, познакомишь.
