Неделя длинных ножей - страница 94

Он смотрел на цифры, которые говорили ему больше, чем сокращенные буквенные обозначения. Многие из них он помнил наизусть.

Когда-то через десятые руки он получил эти данные тайно. Речь шла о деньгах, которые вливались черным налом — сверх положенной законом суммы — для предвыборной кампании одного губернатора в Сибири, где находится столь вожделенный титановый комбинат. Самый большой в Европе, если не в мире. И чья продукция раскупается во всей Европе. Если не во всем мире. И прошел он мимо рта Авдея Карловича, не привыкшего пропускать самые лакомые куски.

Но ничего невозможно было поделать и доказать. Некоторые цифры были, но не было главного — тайной бухгалтерии той предвыборной кампании. Те, кто мог бы вывести или помочь выйти на эти скромные бухгалтерские документы о перечислении, оприходовании и проводках средств, скрытых за семью печатями, давно и бесследно исчезли в торфяниках подмосковных лесов.

Авдей Карлович искал этих людей не один месяц. Но бесполезно. И, казалось, все, концы в воду… Но вот нашелся этот прыщавый губастый пацан, компьютерный фанат, который за несколько дней, не вылезая из кресла, одной левой извлек из монитора бесценные документы, имея которые, можно перевернуть здесь, в России, все и вся… И доказать лишний раз продажность власти, пришедшей на смену прежней, которая силой взяла то, что сегодня приходится покупать.

Да, это тот самый черный нал, которым всесильный тогда «Инвестком» инвестировал в будущего победителя, перегонял с курьерами десятки, сотни тысяч долларов для выборов нужного кандидата, который потом поднесет этот комбинат на блюдечке с голубой каемочкой. Что и произошло в конце концов, несмотря на хорошо подготовленное и бурное негодование широкой общественности.

Теперь им там придется покусать локотки, почему не сложили эти бухгалтерские секреты, годные лишь для внутреннего пользования, в папочки и не завязали тесемочки, а все доверили заморской электронике, всецело полагаясь на ее феноменальные возможности, включая недоступную защиту. Теперь они на крючке! А все от жадности, которая до и после них сгубила и еще сгубит массу фраеров!

Бормоча под нос, Авдей Карлович увлеченно работал на клавиатуре, щелкал мышкой и нажимал на «Энтер», сбрасывая данные в память.

Отдельно он записывал буквенные обозначения.

Программа С1… Так, это бухгалтерская программа, вспомнил Авдей Карлович, которая ими использовалась.

Название колонки «Фикс. нал.» — наверняка фиксирование поступающих денег. Актив, так сказать.

Колонка «В прачеч.» — значит, в прачечную… Отмывка черного нала, не иначе. Иначе говоря, это еще расходная часть бюджета предвыборной кампании. Вопрос, куда они пойдут дальше после отмывки…

Но сначала следует посчитать, на сколько отличаются «Фикс.» и «в прачеч.»… Если разница есть, она должна быть порядка семидесяти тысяч долларов. Именно столько кандидат имеет право официально, в соответствии с законом, потратить на свою предвыборную гонку… А тут явное нарушение… м-м-м… — Авдей Карлович потер лоб, вспоминая. — Да, статьи 47 пункт 12 Федерального закона № 124-ФЗ от 19.09.97 г. «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан РФ».

Сзади него чуть слышно открылась дверь. Авдей Карлович замер, потом осторожно оглянулся.

В дверях стояла Оля — заспанная, в ночной рубашке. Ее бледное личико было склонено чуть набок, что означало каприз или обиду. Вернее, и то и другое одновременно.

— В чем дело?

— Ты спать идешь или нет? — спросила она. — А то мне одной холодно и страшно.

— Сейчас, подожди пару минут… — он взглянул на экран монитора. Да нет, что она сможет тут понять.

— Иди ложись, я сейчас… — он снова обернулся к ней: — Или ты ожидала увидеть здесь своего Вовика?

— О господи!.. Опять ты за свое. Ну запри меня и вообще никуда не выпускай!..

Она легко вздохнула и вышла, прикрыв за собой дверь. Стала подниматься к себе по лестнице, когда услышала позади себя не то шорох, не то легкий шепот. Оглянулась и увидела двух новых молодых охранников, которых недавно нанял Джемал. Кажется, его очередные племянники. Они неподвижно сидели в своих креслах и молча смотрели на нее.