— Слабое утешение, — ответил Турецкий за Игоря. — Конечно, мы не можем возбуждать дело по факту, который еще не случился. Они же понимают, что нас эта история с киллером насторожит. И если мы что-то своевременно нароем…
— То заказное убийство сорвется? — Денис пожал плечами. — Можно, конечно, помечтать. Но виноват перед заказчиками будешь ты, — Денис упер свой палец в грудь Игоря.
— Да уж. Попал как кур в ощип… — сокрушенно покачал тот головой. — Ну, так я пойду?
— Иди, — отпустил его Денис, будто это он был хозяином кабинета. — А я выйду следом и посмотрю, какая машина увяжется за тобой. И если удастся, запишу ее номер.
Когда Денис вернулся, Турецкий вопросительно посмотрел на него.
— Ну что?
— Красный «фиат», — сказал Денис и протянул бумажку, на которой был записан номер. — Я проехал за ним немного и все увидел. Это хвост, дядь Сань, тот самый. И цифры — 3427.
— Да, похоже, это серьезно, — сказал Александр Борисович, прохаживаясь по кабинету. — И надо подключать твоего дядю с его операми. Это ж ведь их дело искать киллера, а не наше.
— Да уж!.. Но мы ведь аналитики, — сказал Денис. — Сидеть в засаде, надевать наручники мы не можем. Но попытаться вычислить, чтоб направить оперов в правильном направлении? Ну так что, уважаемый шеф? Уж больно интересная шахматная задача попалась, как раз для наших аналитических мозгов… Может, рискнем? Я бы с удовольствием походил в роли доктора Ватсона при вас, господин Шерлок Холмс.
— Беллетристику отставим, — ответил Турецкий. — Ты действительно можешь быть иногда полезен со своими заполошными мозгами, в которых, хотя бы из чувства противоречия, иногда что-то сверкает. А кстати, как там без тебя твои архаровцы из «Глории» и блудные мужья с их женами?
— Обойдутся… — отмахнулся Денис. — За меня временно командует Сева Голованов. Мы его достаточно хорошо знаем, он никому спуску не даст. Ну так как? Не бросим Игоря?
— Сначала вернемся к нашим баранам, — Турецкий снова прошелся по кабинету. — То есть к гибели капитана милиции Анисимова и розыску сбежавшего Доронина. Вот этим ты со следственной бригадой, где кроме тебя будет известный тебе Витя Шаравин, и должен заниматься. У меня есть еще один практикант, точнее, практикантка Зоя, она пока займется технической работой… А сейчас давай составим план мероприятий. Записывай. Первое. Провести судмедэкспертизу, вскрытие тела капитана Анисимова, чтобы установить нанесенные повреждения и причину смерти. Второе. Запросить в ГУВД: на каком основании капитан Анисимов задерживал Доронина. Тот обвиняется в убийстве Чугаева. Значит, следует истребовать постановление о задержании и приобщить к делу об убийстве Анисимова. Третье. Допросить тележурналистку Галину Володину по данному факту. Четвертое. Составить письменное требование для МВД о розыске Доронина. И объявить его в федеральный розыск. Записал?
— Да… Дядь Сань, а как насчет розыска этого самого Павла как подозреваемого и одновременно свидетеля по делу об убийстве Анисимова? Он ведь что-то о Доронине знает. И потом, как я понял из рассказа Игоря Володина, каждый день, каждый час может произойти нечто очень серьезное, и если бы удалось упредить?.. Зачем ждать, когда дело будет возбуждено уже по факту громкого заказного убийства, которое для Генпрокуратуры превратится в очередной тухлый «висяк»? Можно, конечно, уже что-то зная, ждать указания свыше. А может, это преступление века, которое мы сорвем? Так стоит ли терять время в ожидании, пока начальство раскачается?
— Еще не начал работать, а уже охота прославиться?.. — поморщился Турецкий. — Я беру тебя в следственную бригаду по делу об убийстве капитана милиции Анисимова! А насчет истории с этим киллером, который много чего знает, договоримся так. Только после окончания рабочего дня. Тогда ты можешь заниматься чем угодно, хоть сбором информации об этом Павле, тем более он что-то знает о Доронине… А я, если найду время, охотно выслушаю. И даже буду обсуждать.
— Вот это я и хотел услышать! — воскликнул Денис. — И постараюсь в свое свободное время вычислить, кого в ближайшее время наша бессмертная мафия собирается шлепнуть. Даже если потенциальная жертва такова, что я бы не прочь ее сам, своей рукой…
