Неделя длинных ножей - страница 103

— Достаточно!

И полез во внутренний кармана пиджака.

— Я могла бы и подождать… — она остановила свой волнительный и томный процесс раздевания. — Я вижу: ты милый, честный, не обманешь.

— Зато я не могу ждать. — Он вытащил свое удостоверение и узкую бумажку с подписью и печатью.

— Что это? — встревоженно спросила она.

— Повестка в Генпрокуратуру. А это мое удостоверение. Одевайтесь, и побыстрее.

Она смотрела на него совершенно по-детски, растерянно, приоткрыв рот и склонив голову набок. Так что ему пришлось отвести взгляд.

На улице их ждало такси с выключенным мотором. Водитель с недовольным видом отложил цветастый журнал с чьей-то голой грудью. Когда доехали до Генпрокуратуры, выяснилось, что ему не хватило денег расплатиться.

— Не одолжите? — спросил у нее Денис, густо покраснев. — Честное слово, я вам сейчас верну.

Она сначала не поняла, потом кивнула и достала из сумочки доллары.

— Все, что у меня есть. Этого хватит?

…В кабинете Турецкого она расплакалась, не забывая заглядывать в зеркальце, чтобы вытереть черные потеки туши. Зоя принесла ей воды.

— Значит, Павел вам сам сказал, что собирается совершить убийство банкира Цивилло? — спросил Турецкий, после того как все формальности были закончены, а долг Анжеле вернула Зоя, покопавшись в своей сумочке.

— Ну да, да, конечно… Он всегда мне все рассказывал! И говорил, чтобы я обо всем молчала.

Турецкий, Зоя и Денис переглянулись. Если врет, то очень убедительно. Во всяком случае, плачет искренне, почти натурально. Правда, это еще ни о чем не говорит. Плакать она могла и по другому поводу. От страха, например. Все-таки первый раз в таком месте.

— Распишитесь… — Турецкий протянул ей бланк протокола дознания. — У вас, кстати, как у владелицы массажного салона, есть лицензия?

— Есть… — она опять вытерла глаза. И беспомощно оглянулась на Дениса в поисках сочувствия.

— Анжела, теперь взгляни сюда повнимательнее, — Денис разложил перед ней все фотороботы, которые здесь были. — Который из них, не подскажешь?

На этот раз она разрыдалась особенно сильно. Пришлось снова отпаивать.

— Значит, никого из них не знаете? — спросил Турецкий, когда она немного пришла в себя.

— А этот Павел здесь присутствует… — соврал Денис. — То есть ты говорила нам неправду?

Она по-детски вздохнула и уже в который раз вытерла глаза.

— А этого господина вы хорошо знаете? — Денис выложил перед ней увеличенную служебную, с уголком для печати, фотографию Демидова. — Это вы с ним работаете?

Она согласно кивнула.

— Громче! — сказал Турецкий. — Я должен записать. И поподробнее о вашем нанимателе. Как познакомились, почему стали на него работать.

… Анжелу они допрашивали еще час. Пока не довели до обморока. Вызвали врача, тот заглянул ей под веки, пощупал пульс, оставил им нашатырь.

— У наркоманов это бывает… — вынес он свой вердикт.

Она зашевелилась, веки задвигались, она слегка застонала.

— Может, хватит на сегодня? — спросил Денис, когда врач ушел.

— А потом мы ее найдем? — вопросом на вопрос ответил Турецкий. — И если да, то в каком состоянии? И можно ли будет ее о чем-то расспрашивать? А если можно, не поменяет ли она показания?

— Понимаю. Сегодня ты злой следователь, а я добрый, — кивнул Денис. — Поскольку она мне поверила. А я ее обманул. Взял на пушку с фотороботами, как ее обманывал Демидов.

— Перестаньте! — строго сказала Зоя. — Вы же видите, она приходит в себя. И она совсем не такая, как вам казалось. Она еще сущий ребенок.

Анжела приоткрывала и закрывала глаза. Зоя похлопала ее по щекам и дала понюхать нашатырь.

— Ну-ну, все в порядке.

— Пожалуй, ты права, — смягчился Турецкий. — Надо о ней позаботиться, чтобы наш сутенер ее не нашел.

Зоя взяла в руки фотографию Демидова.

— И не подумаешь, глядя, как пишут в газетах, на это мужественное, волевое лицо. Бабы поди вешаются. Сначала ему на шею, потом в петлю. Вместо того чтобы подонка ночью задушить подушкой.

— Ты будущий юрист. И в Генпрокуратуре работаешь, — напомнил ей Турецкий. — А у тебя в голове сплошной суд Линча. Сколько можно напоминать?

— Все верно, только ее нельзя отпускать домой, — негромко сказал Денис. — Наверняка там ее уже поджидают, чтобы подвергнуть новому допросу. Мою физиономию там наверняка зафиксировали, и потому знают, где она побывала. Это здесь мы можем разыгрывать доброго и злого следователя. Там будут только злые.