>” (Езек. 16:6;[302] Евр. 4:15;[303] Иер. 31:30[304]).
б) На Его непреложных обетованиях. Обетованиями этими наполнена вся Библия. “Не плачь” (Ис. 41:1;[305] Осии 6:2[306]). Бог даже клянется (Ис. 54:9. 10). Пока я твердо держусь этих обетований, я спокоен, и если горы рушатся, я уверен, что они не поразят меня. Бог чуден и может от смерти избавить (Псал. 51:11[307]).
в) На опыте. Уже пример других укрепляет нас. Наинский юноша, Иосиф, Руфь, Даниил (Сир. 2:11[308]). Бог никогда и ничего не пропускает без внимания в своем управлении. Он спасал нас доселе (Иов. 5:19[309]).
г) На будущей вечности. Это мое последнее утешение. Он “отдал его Иисус матери его” (Псал. 36:37).
Христианская скорбь о почивших родных и друзьях
“И сказал ей: не плачь” (ст.13).
Над мертвым проливай слезы и оплакивай его (Сир. 38:16[310]). Но не будь безутешен, подобно неимущим упования (1 Фес. 4:13[311]).
1. Христианин может проливать слезы любви о почивших родных и друзьях.
а) Это свойственно христианской любви. Христианство не запрещает человеку быть человеком, окаменелые сердца не угодны Богу. Любовь плачет также с плачущими (Рим. 12:15;[312] Еккл. 7:3[313]). Сам Христос проливал слезы при гробе Лазаря (Иоан. 11:33–36[314]).
б) Чем больше потеря, тем горьче слезы. Вдова, лишившаяся своей последней опоры и утешения в единственном сыне (2 Цар. 14:7;[315] Иер. 6:26;[316] Зах. 12:10[317]). Дети исходят от сердца и трогают сердце. Если умирает дерево, под сенью которого мы находили тень и прохладу. Как горько плакал Давид над другом своим Ионафаном (2 Цар. 1:26[318])!
в) Христианин оплакивает при этом человеческие бедствия, в которые низвергнул нас грех (Рим. 5:12;[319] Прем. 2:23–24[320]).
2. Вера осушает слезы, проливаемые любовью, ибо она взирает:
а) на Бога, Который есть Владыка жизни и смерти (Псал. 89:3[321]). Он определяет время и место, род и способ смерти. Его святой и благой воле я повинуюсь (Иов. 1:21;[322] 1 Цар. 3:18[323]).
б) На Вседобрейшего Помощника и Заступника, Который принимает с любовью всех страждущих и оставленных, уповающих на Него. Христос видит их, милосердо взирает на них, простирает им руку, обещает им свою помощь (Евр. 13:6;[324] Иер. 31:13;[325] Мф. 22:32[326]), а что он обещает, то исполняет, Это показал Он на Руфи (гл. 2:20[327]), на Есфири (гл. 2:7-17[328]), и покажет также на нас, потому что Он есть Отец сирот и вдовиц (Псал. 67: 6[329]).
в) Еще более осушаются слезы, если вера подумает о блаженстве усопшего друга (Ис. 57:2;[330] Сир. 20:11;[331] Апок. 14:13;[332] Прем. 3:1[333]). Содействуй венцу возлюбленного твоего (2 Цар. 12:19–20,[334] 23[335])!
г) Наконец, если вера издали взирает на день всеобщего воскресения, день свидания (Апок. 20:13;[336] Иоан. 16:16–22[337]).
Неизвестность смертного часа благодетельна для нас
“Когда же Он приблизился к городским воротам, тут выносили умершего, единственного сына у матери, а она была вдова” (ст.12).
Какое грустное зрелище представилось Иисусу Христу при входе Его во град Наин! Умерший юноша, единственный сын матери! Вдова!
Мы не имеем здесь настоящего пристанища, но чаем грядущего. Земля не есть наше истинное отечество. Все мы некогда должны оставить ее, один раньше, другой позже, но кто знает, когда именно: в юности или старости? Потому что никому неизвестен смертный час.
Иной желает знать конец своего земного странствования. Я поступал бы тогда, говорит он, совершенно иначе, мог бы во время устроить свой дом, приготовиться надлежащим образом к смерти.
Безрассудное желание! Опасное самообольщение! Пусть никто не желает знать час свой смерти! Это — благодетельно для нас.
1. Для счастья нашей жизни.
Каждый человек, дитя как и старец, стремится к счастью жизни. С самого детства ищем мы приятных занятий, стремимся к благополучию, радостям и удовольствиям.
Всеблагой Творец даровал нам не только способности, но и средства к достижению нашего земного счастья.
Но сама жизнь есть условие, под которым лишь единственно возможно наслаждение этим счастьем. Только пока продолжается жизнь, мы можем наслаждаться и ее радостями.
