– И так, Гвидо, чем же ты занимался последнее время? – спросил сержант Лыбби. – После того как ты покинул учебку, я слышал о тебе много хорошего.
– Неужели? – удивился я.
– Точно. Я всегда слежу за своими парнями после того, как они заканчивают подготовку. И за своими дамами тоже. – Он слегка наклонил голову в сторону Оссы, не подумав оторвать задницы от стула.
Мы все сидели за столиком в "Бунгало Таки". Служивые поспешили ретироваться, и из всех армейских в зале остались лишь сержант и Осса.
– Я слышал, – продолжал сержант, – что ты очень быстро получил повышение, но затем вдруг пропал из виду. Прошел слух, что тебя взяли на курсы подготовки офицеров. Если верить другим сплетням, ты получил спецзадание и обосновался в королевском дворце. А теперь я вижу тебя в цивильной упаковке в обществе Специального следователя. Как бы то ни было, но ты, похоже, и впрямь процветаешь.
Несмотря на то что я вроде как бы конкретно любил сержанта Лыбби, у меня не было желания излагать ему всю правду, особенно сейчас, когда сержант узнал бы ее, не будучи связанным присягой. Хотя мы и были типа того, что как бы армейскими дружбанами, я не знал, как долго продержится наша дружба, если станет известно, что я встал под знамена лишь для того, чтобы изыскать способ приостановить агрессивные устремления королевы Цикуты или положить им конец навсегда.
– Не могу пожаловаться, – осторожно произнес я. – А как ты? Когда я видел тебя в последний раз, ты силком приводил рекрутов в должную форму.
– Это все последствия военной реформы, – со вздохом сказал он, – теперь, когда мы живем в мирное время, необходимость в наборе и подготовке новых солдат отпала. Идет сокращение, и, по правде говоря, мы не знаем, что делать с теми, кто уже у нас есть. Поскольку у меня хорошая выслуга, я получил право выбрать новое назначение, вот и выбрал то, что казалось полегче, – отряд сборщиков налогов.
Он отпил из кружки и, недовольно скривившись, продолжил:
– Легкая работенка... Как бы не так! На сборщиков налогов, похоже, открылся сезон охоты, а мы даже не можем отстреливаться, поскольку имеем дело с гражданами Поссилтума.
– Нельзя ли поподробнее? – поинтересовался я.
– Можно, конечно. Но мне неясно, с какой стати тебя это так занимает.
Я немного подумал, пожал плечами и сказал:
– Это не секрет, и ты об этом, наверное, слышал. В замке ходят слухи, будто в королевстве зреет что-то похожее на мятеж. Нас послали проверить и доложить, насколько серьезны эти опасения. Поскольку ты находился на передовой и мог первым заметить признаки волнения, все, что ты скажешь, не только получит во дворце высокую оценку, но здорово поможет нашему расследованию.
– Да, в твоих словах есть смысл, – кивнул Лыбби.
– Неужели? – возникла Осса, но Пуки вовремя наступила ей под столом на ногу, и моя боевая подруга заткнулась.
– В основном, – продолжал, ничего не заметив, Лыбби, – это сводится к ору и иногда к метанию в нас продуктов сельского хозяйства. Ничего такого, что бы выходило за рамки, учитывая популярность сборщиков налогов. Меня гораздо сильнее достают типажи, которые грабят бригады сборщиков.
– Давай начнем с этого места, – сказал я. – Я обратил внимание, что ты помянул об этих негодяях во множественном числе, и это указывает на то, что их больше, чем один. Не считаешь ли ты, что это признак организованного мятежа?
– Не думаю, – ответил Лыбби, задумчиво сощурившись. – Насколько я понимаю, существуют две действующие раздельно группы.
– Не могли бы вы рассказать об этом подробнее? – вступила в беседу Пуки. – Человек с таким огромным боевым опытом, как у вас, не мог не заметить деталей, которые станут неоценимым вкладом в нашу работу.
