Как только он вышел, я с масленой улыбочкой взяла его под руку и сильно ущипнула.
- Ты чего? - ойкнул Рик.
- Нет, это ты, чего! - Продолжая улыбаться, я говорила сквозь зубы. - Ты подумал о моей репутации, что теперь эти "девочки" разнесут по всем отделам?
- Брось, какая репутация, я же не изнасиловал тебя прилюдно в коридоре, - маг задумчиво оглядел холл, по которому мы шли. - Интересная идея, между прочим, - в это время открылась одна из дверей и с папкой наперевес вылетела разгневанная главный бухгалтер. - Хотя нет, здесь слишком людно, - он, прищурившись, с подозрением посмотрел на меня, замедлив ход. - Ты, что ж, планировала скрывать от всех, что мы знакомы?
- Какая теперь разница что и как я планировала, если ты в очередной раз сделал всё по-своему. Просто обещай, что впредь всегда будешь советоваться.
- Я не разбрасываюсь заведомо невыполнимыми обещаниями, - как всегда каждый остался при своём.
Вот как-то так началась наша новая история. Практически идиллия, очень похожая на нормальную жизнь. Мы ссорились, мирились. Рик, хотя нет, теперь Роман Константинович, вполне удачно изображал из себя совершенно нормального человека и наотрез отказывался разговаривать о нерешенных вопросах из нашего прошлого. Я конечно была уверенна, что он ничего не оставил и наверняка мутит воду за моей спиной не желая втягивать. Его право, но и я не собиралась сидеть сложа руки. Мы с Димой организовали своё подпольное расследование по поиску пропавшего Тиена и разгадки моего таинственного предназначения, в котором скажу честно, мало преуспели.
Каждое утро Рик заезжал и отвозил меня на работу, а каждый вечер привозил обратно, завозя по дороге куда-нибудь, где кормил до отвала. Зная моё плачевное положение, он попытался мне как-то всучить денег, чем крайне разозлил, после этого его помощь и присутствие в моей жизни ограничивалась извозом и кормёжкой. В общем, на личном фронте у меня всё было глухо. Маг вел себя как собака на сене, заявив всему миру, о том что мы вместе, продолжал держать дистанцию. Я бы может и заподозрила его в двуличии и в том, что узнав меня поближе в повседневной, так сказать, жизни он разочаровался и не чаял отделаться от навязанной обстоятельствами подруги. Но нет, разведка в лице "доброжелательных девочек" периодически доносила о неудавшихся подкатах самоуверенных девиц, жадных до состоятельных мужчин. Я ждала, что рано или поздно либо мы сдвинемся с мертвой точки, либо мне всё это надоест до такой степени, что я найду в себе силы послать его на все четыре стороны. И убегу с первым встречным куда-нибудь на Кубу, или, в крайнем случае, под венец.
Почти месяц всё шло по одному и тому же сценарию. Пока однажды утром я так и не дождалась мага. Я раз, за разом набирала номер его телефона. Прождав до последнего, я отправилась на работу, но Роман Константинович, там не появился. Как на иголках досидев до конца рабочего дня, я рванула в район Электросилы, где Рик снимал квартиру. Я ни разу у него не была, но адрес знала. Чем ближе я подходила к его дому, тем тревожнее мне становилось. Вроде район как район, но люди здесь были странные. Мне попадались только угрюмые мужчины, некоторые даже плакали, утирая скупые мужские слезы. Женщины либо рыдали в голос, либо вот-вот готовились зареветь. Сидящие в песочнице дети бились в истерике. Заплаканные старушки у его подъезда меня добили. Не дожидаясь лифта, я стрелой метнулась вверх по лестнице на четвертый этаж и вдавила кнопку звонка. Долго никто не открывал и, когда я уже почти отчаялась, и собралась вызывать полицию, дверь, наконец, открылась. Зрелище плачущего Рика повергло меня в шок, лишив дара речи.
- Это ты? - маг шмыгнул носом. - Проходи. Сейчас кино досмотрю и поужинаем.
Ошарашенная и онемевшая я закрыла за собой дверь, с опаской и с тревогой в сердце вошла в комнату. Маг сидел, обливаясь горючими слезами, смотрел концовку фильма "Хатико". Фильм, несомненно, трогательный, я сама прослезилась, когда смотрела его. Но вот чтобы непробиваемый, циничный Рик, ревел в три ручья над трогательной мелодрамой - это уже чересчур. Здесь явно было что-то не так. Была ещё одна странность, антиэмпатический медальон на моей шее стал тёплым, почти горячим. Наконец, пошли титры, маг, выключив телевизор, обратил взор своих грустных заплаканных глаз на меня.
