- По-другому не умею, - протянул мужчина, впадая в странное задумчивое состояние.
- Что там происходит? - я покончила с одеванием и приступила к расспросам. - Валера сказал, там бесчинствуют ведьма и Сатана, но судя по тому, что тебя беспокоит только обезумившая толпа, исчадия ада наши друзья, они пришли помочь?
- Ты решила, что имеешь что-то общее со слугами преисподней? - моё предположение вызвало у него слабую улыбку.
- Почему нет?
- Ты не дала мне бросить обреченного на смерть, затем, не задумываясь, кинулась тушить горящего человека, и, из свеженького, озадачилась эвакуацией старой пьянчужки, - с подозрительной серьезностью, перечислил он мои сомнительные подвиги. - Ты? Из ада? Нет, скорее наоборот, - издевки в его голосе я не уловила, как ни старалась.
- Проверим, - сложив ладони перед собой, я обратила взор в потолок. - Папа, забери меня обратно, - жалостливо простонала я.
То ли отец небесный был слишком занят, то ли глуховат, и звать нужно было громче, но небеса не разверзлись, гром не грянул. Единственно, чего мне удалось добиться, это убрать напряженную серьезность с лица мужчины.
- Так, гипотезу я опровергла, теперь давай рассказывай, чего мы ждем и каким образом тебе удалось вернуть память?
В последнем я не была уверена на сто процентов, попроси он меня уточнить с чего я это взяла, объяснить словами я не смогла бы. Все на уровне интуиции, эмоций и ощущений. Смотрит он по-другому, ведет себя как-то не так.
Сопровождая спецэффектами мое заявление, погас свет.
- Эвакуация полным ходом, - раздался голос Романа, со стороны окна. - Света нет нигде. Забрали штуку вырабатывающую электричество.
- Генератор, - уточнила я, интенсивно моргая, пока глаза привыкали к темноте. - Как насчет моих вопросов?
- Ждем мы одну зловредную особу, - уточнил темный силуэт голосом Романа.
- Ведьму?
- По сути да, - уклончиво согласился мужчина. - Она вернет тебе память и отправит нас домой.
- Что насчет второго?
К темноте присоединилась тишина. Силуэт у окна застыл неподвижным манекеном, не издавая ни звука. Без света и тепла отчего-то стало холодно и неуютно. Я завозилась, глубже залезая на кровать, с облегчением услышав скрип пружин, развеявших мое подозрение о собственной внезапной глухоте.
- Иногда, я мечтал для тебя, о потери памяти, - прервал он молчание. - Сейчас у меня был реальный шанс наврать о том, как все здорово и радужно было в прошлом, раздраконить еще немного Весту и оставить тебя в счастливом неведении, лишив кошмарных воспоминаний.
- Но ты не сделаешь этого? - втянув ноги, я обняла свои колени, сжавшись на кровати, я не улавливала в полной мере смысла сказанного, но суть была ясна.
- Нет, - он втянул воздух, медленно и с шумом вытолкнув его. - В этом нет смысла. Оставить вас в этой помойке я не могу.
- Как мне повезло, что мы оказались в таком неблагополучном мире. А то быть мне в райских садах блаженной матерью одиночкой.
- Не злись.
- Не говори глупости.
Развернувшись, он сел на край подоконника, прислонившись спиной к холодному стеклу.
- Знаешь, бывает так, когда чего-то очень хочется, чего-то недоступного. Вот так, чтобы прямо сейчас, немедленно, не ждать, не вымаливать, а просто взять и получить, не потому что заслужил или выпросил, а потому что очень сильно хотел? - голос звучал абсолютно спокойно. - Мне безумно, до сведенного желудка и выкрошенных зубов, хочется, чтобы все наши неприятности закончились, испарились, сгорели, рассыпались пеплом и развеялись по ветру, - засвеченный негатив человека, чернеющий на сером фоне окна, сам ответил на свой вопрос. - Нам необходим отрезок жизни свободный от потусторонних тварей, обязательств по спасению миллионов жизней и прочего мистического мусора, захламившего нынешнее пространство,- продолжал он исповедоваться. - Безумно хочется убрать лишнее, освободив место для детского смеха и плача, для пеленок и бессонных ночей перед кроваткой, когда режутся зубки, для всего первого, что только бывает: первых слов, первых шагов и первой улыбки. Но стоит мне только поверить, в возможность этого, как нас тут же заваливает очередными проблемами. Как это уже достало.
