Детки, открыв рты, пялились на новое действующее лицо, позабыв о страхе передо мной.
- Чего приперся? Тебя не звали, это мои поклонники, - через губу возмутилась я.
Посмотрев на меня чистым не замутненным взглядом ребенка Рик, поинтересовался вкрадчивым голосом у паствы:
- Вы уверены в своем выборе, заблудшие овечки? - честно говоря, от такого голоса, даже у меня пошли мурашки. - Одумайтесь, дети мои и вернитесь к истинной вере.
Заблудшие овечки, покосившись на меня, переползли на коленях к новому кумиру под опеку.
- Вот, так всегда! - всплеснула я руками и обижено надула губки. - Только попробуйте передумать и вернуться, сдохнете предатели в канаве как подзаборные псы! - зло скалясь, закончила я свою гневную речь.
Снова невинный взор небесного посланника переместился на меня.
- Зачем же так грубо?
Я мило улыбнулась и поспешила исправиться.
- Сдохнете, как подзаборные щеночки.
- Идите, несите веру в массы и помните, ваш Бог любит вас, - архангел милостиво взмахнул рукой, указуя верное направление. Новообращенные продолжали с обожанием и святым трепетом взирать на посланника отца небесного. - По домам я сказал, - немного выйдя из образа, шикнул на деток Рик. Со второго раза молодежь поняла, что пора уносить ноги и поспешила скрыться с глаз долой. Паства неслась, не оборачиваясь и не могла видеть как наглый архангел коварно улыбаясь схватил не особо сопротивляющуюся чертовку и поцеловал.
Меня всегда поражала его способность моментально перетекать из одного состояния в другое, вот и сейчас мгновенно собравшись, откинув веселье, он был сосредоточен и серьезен.
- Что ж, приступим к торжественной встречи великого и ужасного. Хорошо, хоть копать могилу не придется, детки все сделали.
Я заглянула в яму, там, на дне виднелись почерневшие доски старого маленького гробика.
- Что ты хочешь сделать? Чем мне помочь?
- Держи пока зеркало, - Рик вытащил нож, поморщившись, проткнул палец, начертал кривой знак на покосившейся от несанкционированных раскопок надгробной плите. - Мы сделаем алтарь, принесем жертву, - на этих словах Рик достал из кармана свой недоеденный бутерброд, аккуратно завернутый в пакетик, в последний раз откусив, положил его рядом с плитой на землю. - От такой жертвы он сможет явить нам лишь проекцию, ее то мы и поймаем, лишив тем самым Баалхама возможности ходить бесплотной тенью по мирам, без этой возможности он не сможет никого запугать и требовать жертв в свою честь, а следовательно, воплоти явиться не сможет. Поймаем в зеркало и зароем в могиле невинной души, из нее он ни за что самостоятельно выбраться не сможет, - Рик внимательно осмотрел нарисованную сатанистами пентаграмму, подправив ее немного, забрал у меня зеркало. - Главное не заходи в пентаграмму и не нарушь случайно ее целостность.
Я кивнула.
- Баалхам, прими жертву.
Так просто, что мало похоже на правду. Будь я на месте Баалхама проигнорировала бы подобное пренебрежительное отношение к своей божественной персоне, мало того что жертва имеет очень косвенное отношение к животному, так тебе никаких молитв или пиетета. Но кровавый Бог был не гордый или решил довольствоваться малым. Знак, начертанный кровью на плите, вспыхнул алым светом, подул сильный ветер, в центре пентаграммы разлилась маслянистая черная лужа, она вытекала из земли, медленно увеличиваясь в размерах, пока не заполнила весь контур. По гладкой черной поверхности пошла рябь и в центре начал расти пузырь. Он вытягивался, приобретя, в конце концов, контуры человеческого тела, длинные руки как пуповина связывали нечто с лужей породившей его. Существо сделало резкий бросок в нашу сторону и растеклось, натолкнувшись на невидимую преграду защитного контура пентаграммы. Вновь по центру из пузыря вырос безликий длиннорукий манекен. В этот раз он разорвал связи и, оторвав руки, протянул их к небу. Ветер усилился.
- Смотри! - крикнула я, с ужасом заметив, как под натиском ветра тонкая полоска нарисованного контура истончается, грозя разорвать пентаграмму и выпустить чудовище.
- Вижу, - Рик, выставив перед собой зеркало, сделал шаг и одним движением ноги стер часть линии.
