- Кто это? - он показал на одну из фотографий.
- Настя, бывшая одноклассница.
- Расскажи о ней.
Хотелось возмутиться и обидится: "Спроси обо мне! Расскажи о себе!"
- Мы жили в одном доме, - покорно завела рассказ девушка.
Стараясь заслужить его одобрение, она вспоминала историю их дружбы от самого начала и до конца. Он слушал, внимательно не перебивая. По завершении рассказа встал, ничего не говоря, пошел к двери.
- Ты вернешься?
- Возможно, - он остановился, оценивающе посмотрел на нее, решая, интересна она ему или уже нет.
- Не оставляй меня, я сделаю все что захочешь.
- Сделаешь.
Он открыл дверь, сделал шаг и исчез.
***
Самое тяжелое - это пробуждение. Сознание еще бултыхается в теплом вареве сна, холодный ручеек реальности проникает тонкой струйкой. Тело оживает, ему нужно ощутить свои границы, оно посылает импульсы, но не получает ответа. Тела нет, нет ни одной привычной части, ни одна щупальца не отвечает. Холодный поток паники, выдергивает из кошмара, заставляя открыть глаза. Наяву вгрызается ужас, парализуя. Вокруг комната, залитая солнечным светом, воздух в котором поблескивает тысячей пылинок. Воздух - убийственный, смертельный газ. Это конец! Последний, судорожный глоток, разносит смертельный яд. Секунда, другая и только после того, как мозг осознает, что жив, окончательно просыпается. Пробуждается память, сообщая, что у чужого тела нет щупалец, вместо них уродливые конечности с пятью пальцами, вместо жабр легкие.
Охотник потянулся, ощущая застывшие за ночь мышцы. Как к неудобному костюму приноравливаясь к чужой оболочке.
Подташнивало, с питанием были проблемы. То, что требовало тело, вызывала отвращение у обитателя, что нравилось ему, не усваивалось организмом. Тошнота и жгучая боль в районе сплетения ребер стали его постоянными спутниками.
Хрупкое, капризное, уродливое тело, вечно чего-то требовало.
Утренний ритуал с опорожнение мочевого пузыря и соскабливанием отросшей щетины был омерзителен. В зеркале отразилась угрюмая физиономия, лезвие заскользило по щекам.
Еще одно неудобство, проекция брала под контроль и заполняла все тело, кроме глаз, они оставались неотъемлемой частью сознания хозяина и стекали с цветом в заготовленную темницу, беспомощно наблюдать, как властвует гость. Сквозь пустые окна на мир смотрели его собственные, чуждые своим цветом и строением глаза: крупный прямоугольный зрачок, темно коричневый ободок радужки и полное отсутствие белка. Охотник оттянул веко, вставляя линзу.
Взглянув на градусник, вывешенный за окном, он открыл шкаф, выбирая нужное количество слоев одежды, соответствующее установившейся погоде. Оболочку стоило беречь, как показала практика, новую, подходящую по всем параметрам будет найти не так просто.
В этой среде для свободы действия, большое значение имел социальный статус и материальное положение. Желательно, полное отсутствие совместно проживающих субъектов. Немаловажно, физическое развитие и наличие магических способностей. Таких людей не мало, но самое главное у них должна быть слабость. Страх, которого они стыдятся, подлость, которую они осознают, злоба, подтачивающая изнутри, любая червоточина, нарушающая баланс личности, дающая лазейку для вселения и подавления.
Педантично, слой за слоем он укутал ранимую тушку и с точностью до секунды от намеченного времени вышел из дома.
Все рассчитано, условия соблюдены, новый алтарь построен и ожидает своей единственной жертвы, кровь которой, загустела от страха в нужной консистенции. Препятствия к цели устранены. Осталось насладиться триумфом, зрелищем как старый мир захлебнется кровью, а на его останках возродится новая жизнь. Можно будет вернуть свое совершенное тело, почувствовать гибкость и скорость, насытиться пищей и вкушать лавры героя, вернувшего величие и свободу целому миру.
Тело отреагировало на приятные мысли непроизвольной улыбкой, идущая навстречу девушка приняла ее на свой счет и кокетливо улыбнулась в ответ, испортив настроение. Демонстрация отлакированных костей торчащих в ротовой полости, в акт хорошего расположения, усилила отвращение к окружающим. Этот мир с его несовершенствами, и откровенными уродствами был достоин смерти.
