Свод приподнялся, расширился, образовав зал. Реликвия озарилась бликами, выступая из темноты. Прав покойный Анатолий, фонари хороши для работы, однако ритуал требует живого освещения. Встав полукругом, камы всматривались в Алтын-Кыз. Факелы ровно горели, но пламя металось, и лицо реликвии выглядело живым. Брови чуть хмурились, пока ее глаза смотрели прямо в глаза каждого кама.
— «Не знаю, как у них, а у меня мороз по коже пробежал,» — испытал восторг Тегенюр. Его отношения с реликвией нельзя назвать простыми. Тот странный холодок, желание приникнуть к ней и улететь в невообразимо Высший Мир — возникли при первой встрече и до обморока испугали третьего кама. Повзрослев, Тегенюр уже не боялся встречи, но желание прикоснуться лбом к ней становилось всепоглощающим, да еще слабость, подгибающая колени — удивляла. Он ни разу не уступил такому желанию. Однако с каждым разом тяга становилась сильнее. Вот и сейчас, он едва устоял на месте. Удержали чувство долга и опасение показаться смешным.
— Алкыш помните?
— Да, — отозвались мальчишки, завороженные Алтын-Кыз, и завели хвалебную песнь, запели гимн, обращенный к реликвии.
Тегенюр воспринял трепет каждого кама, восхищенного встречей с золотой статуей, легенды о которой существуют у большинства народов Евразии. Ему после посвящения захотелось понять, кому служит род ойротов. И библиотекарша передала целую стопу книг, где записаны легенды, сказки и выдумки о Золотой бабе. Но Алтын-Кыз ничуть не походила на описания. Она несла в себе не денежную, совсем иную ценность. Ей удавалось проявить в человеке истинную составляющую. Плохие люди погибали после общения с ней. Они не могли уйти он реликвии далеко, их обуревала жадность и губила. Многие так и умирали возле ног Алтын-Кыз, считая ее глыбой золота, принадлежащей только им. Камы ойротов не мешали несчастным входить к реликвии, хотя те зачем-то крались под покровом ночи. Как мотыльки на огонь, мчались безумные люди, чтобы через день-два стать иссохшим трупом.
Хвала богам, молодые камы не увидели в золотой реликвии ничего, кроме ее истинного значения. Они воприняли энергетический посыл, голоса стали мощнее, слились в хор, а их джулы без камлания и без наркотического настоя вылетели из тел, проникаясь восторгом приобщения к мировому сознанию. Даже опытный Тегенюр не смог удержать себя — его закрутило и увлекло в ослепительный свет, где все духи всех предков всех людей Земли слились в едином сознании, хранилище всех знаний и всех истин…
— Александр Матвеевич, нами запланирована ответная акция. Ивлева хотели увезти в США, в их лабораторию, аналогичную нашей. Его допрашивали с применением методик подавления воли. Фактически, вывели из строя. А Невский говорил, кто с мечом к нам придет… — издалека начал маршал, пригласив Горлова на беседу после утверждении в должности и.о. завлаба.
Ивлев был отстранен до окончания расследования. Его версия: решил подвезти девушку, открыл дверку… и провал в памяти — сейчас проверялась. Матвеич представлял, каково это. Он хорошо помнил первую встречу с Хановым. Но Ивлева не жалел — оплата разницы в окладах приятно грела душу.
— …от него и погибнет! Вы пойдёте в группе с Мубасаровым и Овсеенко?
Призыв к патриотизму — «наших бьют!» достиг цели. Действительно, какое право имеют американцы так нагло действовать на нашей земле? В Горлове оставалось чувство причастности к стране, не к государству. Если ты не таскаешься по заграницам, не хранишь деньги в иноземных банках, то космополитизм не заражает вирусом безразличия. А земля, на которой работаешь, любишь, воспитываешь детей — воспринимается личной собственностью, даже если ты ни одной сотки еще не выкупил. И неважно, кто посмел без разрешения войти в твой дом! Любому причитается пинок в зад, чтобы вылетел вон!
Конечно, согласие, данное Ахатом, тоже много значило. С этим человеком Матвеич готов идти куда угодно. Но для начала их отправили в учебный центр, в лапы специалистов. Возражение Горлова о намеченных сроках регистрации брака — невеста ждёт! — Ханов отмел с порога:
— Я всё утрясу.
