Да, господин Диллингер явно выразил особый интерес именно к «Рассвету в Зухове», но и любые другие картины Малюева купить готов — на европейских аукционах они сейчас идут очень хорошо, так что в накладе он в любом случае не останется, а значит, и она не останется без своих денег. Заодно и статейку о Малюеве у неё примут к публикации, там гонорар пусть и копеечный по сравнению с комиссионными будет, но всё больше ноля.
Заплавская усмехнулась. «Всё больше ноля» — это выражение она подцепила у Иванцева. Нет, мужчина он интересный, и ничего против того, чтобы замутить с ним лёгкую интрижку вплоть до периодической в течение некоторого времени дружбы организмами, Марина не имела, но… Но пока она никак не могла решить для себя, что будет лучше — пойти ему навстречу сейчас и использовать их отношения как дополнительный стимул для Павла продать картину, или же дождаться её продажи и уступить его ухаживаниям в качестве награды за правильное решение. Оба варианта имели свои плюсы и минусы, но пока Марина больше склонялась к первому. И вот это её даже немного пугало.
Вообще, взглядов она придерживалась довольно свободных и ничего против использования собственного тела в качестве инструмента достижения своих целей не имела. Причём до проституции, то есть до банального открытия доступа к телу за деньги, не опускалась никогда. Вот ещё, глупости какие, заработать денег она и сама может. Вопрос тут, где и как это лучше сделать, и вот уже чтобы получить возможность зарабатывать побольше и не особо напрягаясь, Марина и могла допустить до себя тех, от кого это зависит. А что тут такого? Если секс — дело добровольное, то и благодарность за него в виде предоставления некоторых услуг и открытия некоторых возможностей — тоже, знаете ли, продукт взаимной договорённости при полном непротивлении сторон. А если при этом ещё и удовольствие получить, то почему бы и нет?
Удовольствие, правда, сопутствовало получению тех самых услуг и возможностей далеко не всегда. Например, Марина очень не любила вспоминать ощущения, испытанные ею в запертом на ключ кабинете замдекана её факультета, зато полученная по итогам тех ощущений работа в реставрационных мастерских при учебном заведении оказалась очень полезной в плане и заработка, и освоения специальности. Но вот с преподавателем, который помог ей перебраться из этих мастерских в редакцию сотрудничавшего с институтом издательства, она чувствовала себя настолько хорошо, что их отношения продолжались аж больше полутора лет. Вполне приятные ощущения оставались и после периодических поездок к директрисе модной галереи, через работу в которой Марина сделала своё имя известным и уважаемым среди художников и покупателей их работ, да и кое-с-кем из тех художников Марина поддерживала отношения не только деловые…
Но с Иванцевым как-то само собой прорисовывалось что-то другое. Мужчины старше, а иной раз и намного старше неё у Марины были, и она прекрасно понимала, что разница в возрасте — это, знаете ли, не просто циферки в паспорте, но этот сорокадвухлетний мужчина старым ей не показался даже с первого взгляда. Кстати, о первом взгляде… Марина даже коротко хихикнула вслух, вспоминая, как Павел уставился на неё, когда открыл дверь. Да, шок — это по-нашему! Вообще, за свою внешность Марина постоянно возносила хвалу папе с мамой и законам генетики — очень уж много пользы она приносила. Во-первых, это шикарная маскировка — многие мужчины начинали всерьёз воспринимать «эту блондинку», когда было уже поздно, и она подводила их к такой стадии принятия её интереса, на которой давать задний ход становилось уже совсем не по-мужски. Во-вторых, это и инструмент был крайне действенный — мало, очень и очень мало нашлось бы мужчин, готовых отказать в просьбе такой милой очаровательной барышне! А что они при этом рассчитывают на совершенно определённую благодарность с её стороны, и, не получив таковую, сильно разочаровываются в жизни вообще и в ней лично в особенности — так это не её проблемы, а тех, кто привык думать, что все люди — братья, а все бабы — сёстры. Да, она не против иногда такую благодарность и предоставить, причём не только мужчинам, но вот кому и когда — решать будет она сама. А уж в том, что реши она именно так отблагодарить мужчину, ему и в голову не придёт захотеть от неё чего-то иного, Марина, трезво оценивая свои возможности, не сомневалась ни секунды. Вот Павла она так почти наверняка отблагодарит, в том числе, кстати, и потому, что он сразу всё понял и интерес проявил к ней самой, какая она есть, а не просто к обладательнице внешности некоего, пусть даже и очень высокого, стандарта. Опять же, мужчина, понимающий толк в сладостях, но при этом не кондитер, на взгляд Марины, пустым и никчемным человечком не мог быть в принципе. Да уж, пирожные оказались просто изумительными, давно она таких не пробовала… Показанный Павлом магазинчик точно надо взять на заметку.
