— Я вовсе не тону, меня не надо спасать. Он только порвет мне куртку, а она новая, заграничная.
— Бой, ко мне!
Бой выпустил из пасти куртку, оглянулся и вильнул хвостом.
— Ко мне!
Бой нехотя побрел к берегу. Несколько раз он останавливался и смотрел на Антона и незнакомого мальчика — может, все-таки надо его спасти?
Толя выпрямился и сел на камень. Он запыхался, будто бежал в гору. Достав из кармана куртки аккуратно сложенный носовой платок, Толя вытер лицо, потом руки.
— Что это за чудик? — тихонько спросил Антон.
— Мой спутник. Воображает себя рыцарем, хотя он всего-навсего Санчо Панса. Только очень нудный. Ходит следом и умничает, будто пришел в гости к древним родственникам и показывает, какой он пай и воспитанный. Только ночью от меня и отстает. Чтобы не огорчать родителей. Он ужасно послушный.
— А ты?
— Я — нет. Я кошмарный ребенок. Так говорит моя мама. Наверное, так и есть… Толя, ты уселся там навеки?
— Сейчас, — ответил Толя. — Скажите, пожалуйста, — обратился он к Антону, — как называется порода вашей собаки?
— Ньюфаундленд.
— Если не ошибаюсь, это остров возле Канады?
— Не ошибаешься, остров. И собака оттуда.
— Тогда я, наверное, вылезу: эта собака должна быть культурной. Только вы ей все-таки скажите, чтобы она отошла в сторону.
— Ты всегда такой нудник? — не выдержал Антон.
— Почему я «нудник»?
— А вот так тягомотно разговариваешь.
— Это не потому, что я нудник, а потому что вежливый.
— Ну и пускай там сидит со своей вежливостью хоть до вечера, — сказала девочка. — Пошли.
Они вскарабкались по откосу к тропинке. Сзади зашлепал по воде вежливый Толя.
— Ты откуда? А как тебя зовут?… А мы из Ленинграда. И зовут меня Юка.
— Это под кого тебя так обозвали?
— Ни под кого. Я, когда была маленькая, не могла выговорить Юлька и говорила Юка. Так все и привыкли.
— Дачница? — со всем презрением, на какое он был способен, спросил Антон.
— Да… А почему ты так говоришь? Это плохо? Или стыдно?
— И чего вас сюда принесло? — вместо ответа сказал Антон. — Аж из Ленинграда.
— Знакомая знакомой моей мамы ездит сюда уже пять лет. И очень хвалит. Вот мы и приехали. Ленинградцы всюду ездят. Им все интересно. И мне здесь очень интересно.
— Ты и в блокаду жила в Ленинграде?
— Нет, меня на свете не было. Мама жила. А я послеблокадная.
Девчонка была самая обыкновенная, даже некрасивая. Только глаза у нее были не глаза, а глазищи. Огромные, с неистовым любопытством распахнутые на все окружающее.
Сзади послышались чавкающие шаги. Следом за ними шел Толя в хлюпающих башмаках и пытался на ходу отжать воду из полы куртки.
— Ты сними и выжми. И штаны тоже.
— Ничего, я так.
— И башмаки сними, а то пропадут — дома влетит.
— Что значит «влетит»? — Толя поднял на Антона незамутненно голубые глаза.
— Всыплют тебе, вот и все.
— Вы хотите сказать, что меня побьют?
— А что же!
— В нашей семье это абсолютно исключено, — уверенно сказал Толя.
— Самому же противно мокрому. И чего ты так вырядился? Жарко ведь.
— Он всегда так. Босиком только в постели ходит. Боится инфекции.
— Эх ты, инфекция, — пренебрежительно сказал Антон. — Ну и потей.
— У каждого свои убеждения и привычки, — невозмутимо ответил Толя, — я своих никому не навязываю.
Федор Михайлович пришел хмурый, рассказ о встречах Антона, подвигах Боя пропустил мимо ушей.
— Вот какая штука, Антон: придется тебе остаться одному. Мне надо съездить в райцентр. Затевается здесь дрянная история. И я не могу не вмешаться. Лесничий получил указание выделить участки для вырубки.
— Рубить лес?
— Вот именно! Район и так лысый, как колено. Реки усыхают, овраги пожирают поля. А тут, вместо того чтобы новые леса сажать, собираются сводить единственный уцелевший. А лес не репа, за лето не вырастишь, ему столетия нужны. Вот мне с лесничим и надо ехать…
— А как же я?
— А что ты, маленький? До Чугунова недалеко. Если завтра не обернемся, послезавтра во всяком случае будем здесь. Ничего с тобой не сделается. Тетка Катря накормит, а занятие ты сам подыщешь… Слушай-ка, совесть у тебя не пробудилась? Пора бы! Если Серафима Павловна не получит о тебе сообщения, ей Черное море покажется красным, фиолетовым или еще не знаю каким и она может ударить во все колокола…
