— Мы потеряли слишком много гидрия, — ответил мистер Риддихофф, и лицо его было точно восковое. — Мы не сможем удержаться в воздухе.
— А земли поблизости нет? — пожелал узнать еще кто-то.
— Мы посреди Тихого океана. Пираты вынудили нас отклониться от курса. Ближайший по карте остров по меньшей мере в тысяча шестистах километрах отсюда. Это будет посадка на воду, джентльмены.
Больше говорить было нечего, и мы все разошлись, оставив свои страхи при себе. В воздухе я ничего не боюсь. Но от одной мысли, что мы упадем в море и вода затопит корабль, все во мне перевернулось. «Аврора» была моим домом, и казалось невозможным бросить ее посреди волн.
Я выпутался из страховочной сбруи и ремонтного пояса и заторопился назад, в пассажирский отсек. С каждым шагом, всеми своими чувствами я ощущал любое изменение в поведении корабля, каждое его движение отдавалось в моих ногах и в мозгу. В данный момент «Аврора» летела достаточно ровно, но, судя по комку в желудке и по тому, как закладывало уши, мы медленно, но верно теряли высоту. Надо поторапливаться.
Я взлетел по главной лестнице и пошел по коридору, стуча в двери, проверяя, все ли покинули свои каюты. Большинство пассажиров уже собрались в верхнем салоне, многие пили.
— Леди и джентльмены, — начал старший стюард, — капитан сообщил нам, что он будет сажать корабль на воду…
Я начал раздавать спасательные жилеты, стараясь не вслушиваться в конец сообщения и во встревоженные и перепуганные выкрики пассажиров. Я увидел на другом конце салона Кейт и мисс Симпкинс и начал продвигаться к ним. Кейт держала на коленях тетрадь — журнал дедушки, как я понял. Она была бледна и спокойна.
— Все в порядке? — тихо спросил я её.
— Конечно не все в порядке, — заявила мисс Симпкинс, сражаясь с завязками своего спасательного жилета. — Мы вот-вот окажемся на дне океана!
— Мы не утонем, мисс, — заверил я, помогая ей справиться с ремнями. — Машины и руль не пострадали, и ветер очень слабый. Капитан посадит корабль мягко, и все, что вам придется делать, — это перейти на спасательный плот. Мы обо всем позаботимся.
Хотел бы я, чтобы так и вышло. «Аврора» не была водонепроницаемой. Капитан Уолкен должен будет держать ее носом к ветру и планировать над поверхностью океана как можно дольше. Потому что, как только корабль коснется воды и та попадет внутрь, он перестанет слушаться команд. Он будет раскачиваться, кружиться, черпать все больше воды и начнет тонуть.
Я проверил спасательный жилет Кейт, убедился, что он правильно подогнан, и двинулся к следующей группе пассажиров.
— Вы еще вернетесь, правда? — спросила Кейт.
— Да. Вы в моей группе. Мы будем на одном плоту.
Рядом плакал маленький мальчик.
— Не бойся, — сказал я ему. — Наш капитан нас выручит. Я летаю с ним уже три года. Лучше капитана Уолкена не найти. Ему случалось бывать в переделках и похуже.
Когда я помогал женщине надеть жилет, она испуганно взглянула на меня и шепнула: «Я не умею плавать».
— Вам и не придется, мадам, — улыбнулся я ей. — На спасательных плотах места более чем достаточно для всех. Вы же знаете, они очень вместительные. И там такой запас еды, что можно отлично питаться неделями, если понадобится. Мы позаботились, чтобы на каждом плоту был свой повар. Вы будете довольны.
Она коснулась моей щеки. Пальцы были холодные.
— Ты славный мальчик, — сказала она.
И тут я уловил аромат ее духов, и это были духи моей мамы. Мне пришлось быстро отвернуться, горло неожиданно сжалось. Я глядел из окна на приближающуюся воду. Я тоже не умею плавать. Мы спустились уже так низко, что слышны были нетерпеливые вздохи океана, видна его грозящая смертью горбатая поверхность. Он был довольно спокоен, но не скрывал беспредельной силы своих многомильных глубин. День был ясный, и встающее солнце рассыпало по воде дрожащие бриллианты.
Я не хотел прикасаться к ним.
«Прыгай теперь же. Ты не упадешь. Ты останешься в воздухе. Ты будешь летать.
Как твой отец».
Дурацкие мысли.
Теперь все были в спасательных жилетах и ждали приказа капитана пройти к аварийным люкам. Спасательные плоты — это такие хитроумные штуки, увязанные в небольшие свертки в корпусе корабля. Один поворот рукояти — и они мгновенно надуются сжатым воздухом, и весла, и вся провизия уже будут в них уложены.
