Решив, что проделанных упражнений достаточно для более сбалансированного восприятия окружающего мира, Тим осторожно открыл глаза. Ура! Он уже мог различать отдельные цветовые пятна и детали в этом калейдоскопе красок, анализировать увиденное и делать осмысленные заключения.
Незнакомка уже сидела за столиком, расположенным неподалеку от их возвышения, спиной к окну и боком к нему. Неплохо. В профиль она смотрелась не менее привлекательно, чем в фас. Можно будет спокойно ее рассмотреть, не привлекая внимания и не нарушая норм приличий. Интересно, кто она? И кто ее спутники? В каких они отношениях? Не хотелось бы думать о ней ничего плохого. Впрочем, женщина с такой внешностью и силой обаяния не может быть запачкана ничем предосудительным. Или обладает вечной индульгенцией на все мыслимые грехи.
По виду скорее всего соотечественница. Среднего роста, стройная, с высокой грудью и тонкой талией, изящно переходящей в округлые бедра. Выразительное, интеллигентное лицо в ореоле волнистых волос цвета темной бронзы, с огромными изумрудными глазами в обрамлении длинных изогнутых ресниц и тонких бровей. Прямой аккуратный носик и четко очерченные чувственные губы, слегка тронутые розовым перламутром помады. Отливающая золотом загорелая кожа в неглубоком вырезе декольте и на открытых до плеч руках, оттененная трикотажным платьем цвета алых маков. Длинные стройные ноги с приятно-округлыми коленями в замшевых темно-бордовых туфельках.
Тим даже каким-то сверхъестественным образом заметил отсутствие обручального кольца на положенном месте. Это тоже радовало, хотя еще ничего не значило. Правда, мозг почему-то заранее отказывался воспринимать любую мысль о возможной конкуренции. Несмотря на свой солнечный облик, она не то небесное светило, которое освещает жизнь всем подряд на этой земле. Это солнце для избранных.
И тут же всплыла другая мысль — чудовищно эгоистичная, но единственно правильная. Она должна принадлежать только ему. Любой ценой!
Тим хотел сразу же встать и подойти к ее столику, особо не задумываясь ни о возможных последствиях, ни о том, что ей скажет. Рассчитывал на экспромт и свою всегдашнюю удачливость в отношениях с женщинами. В прошлом это, как правило, срабатывало. Должно повезти и сейчас. А потом вдруг он понял, что все будет не так просто. Он даже не знал, с чего начать, чтобы не выглядеть в ее глазах самодовольным и тривиальным нахалом. К тому же она была не одна. Как сделать так, чтобы сразу не превратить ее в жертву публичного скандала?
Мысленно Тим прикинул свое вступительное обращение и с ужасом осознал, что на этот раз язык и мысли ему не подчиняются. И с творческим вдохновением не все в порядке. Как ни прислушивался, а музы за спиной слышно не было. Не шелестела крыльями у плеча. С ним начали происходить странные метаморфозы. В горле почему-то пересохло и начало першить. Ладони взмокли, а пальцы стали дрожать.
Тим незаметно вытер ладони о салфетку, расстеленную на коленях. Затем торопливо схватил бокал с французским бордо, которое обычно предпочитал на таких мероприятиях, и залпом отпил почти половину. Потом откашлялся и решил опробовать голос на соседке — высокой, моложавой и сухопарой немке, на сверхплоской талии которой никак не сказалось огромное количество британской пищи, поглощенной за этот вечер.
Тим задал дурацкий, первый пришедший в голову вопрос. И тут же пожалел об этом. Фраза получилась скомканной и не очень внятной. Зато молчавшую до этого соседку как будто прорвало после долгого воздержания. Она отложила в сторону вилку и принялась нудно и старательно отвечать. Да еще на каком-то северогерманском диалекте, который Тим понимал в лучшем случае на треть.
Так что оставалось только разглядывать исподтишка сидящую боком к нему сказочную красавицу, мысленно проигрывая возможные варианты вступления в контакт. От реальных до самых невероятных, романтических и смелых, в духе любовных испанских и итальянских романов прошлых веков. У Тима даже мелькнула мысль: а не подсесть ли для привлечения внимания к даме за пианино? Сыграть в четыре руки, как некогда в детстве вместе с мамой, и спеть на два голоса или в одиночку какую-нибудь томную или страстную серенаду, воспевающую неземную женскую красоту. Естественно заявив предварительно во всеуслышание, что посвящает этот музыкальный этюд прекрасной незнакомке с изумрудными глазами и бронзовыми локонами вот за тем столиком.
