Вирджил спросил Карлоса:
– Ты не говорил мне... Ты подходил к нему?
– Да, подошел и закрыл ему глаза.
Со своего третьего убитого Вирджил снял сапоги и переобулся в них, скинув с ног сандалии, которые носил в испанской тюрьме Морро.
– Посмотрел на него и задумался, да? – спросил он сына.
– Ага. Интересно, почему он не поверил, что я буду стрелять?
– Он видел мальчика на лошади.
– Он знал, что за кражи его или подстрелят, или посадят, но все равно выбрал свой путь.
– И тебе совсем не было его жалко?
– Если бы он меня послушал, то не лежал бы мертвым.
В комнате стало тихо.
– Почему ты не подстрелил второго? – спросил Вирджил.
– В фургоне не было коров, – объяснил Карлос. – Иначе я и его мог бы подстрелить.
Вирджила озадачило спокойствие сына. Господи помилуй, ну и характер у парня!
В 1925 году, когда Джек Белмонт задумал шантажировать своего отца, ему было восемнадцать лет.
В тот год в Талсе открылся отель "Мэйо" – шестьсот номеров с ванными, и в каждой из крана течет ледяная вода. В "Мэйо" Джека знали и никогда не возражали, если он по пути заскакивал туда, чтобы купить виски у коридорного. Так выходило дороже, зато это было проще, чем связываться с бутлегерами. Он подъезжал в своем двухместном закрытом "форде", жал на клаксон, потом просил швейцара позвать Кайруса. Так звали цветного старика – коридорного. Иногда Джек входил в отель, болтался в холле или на террасе, слушал сплетни. Так он выяснил, где его папаша, Орис Белмонт, селит свою подружку, когда та приезжает в город. Именно подружкой сынок и собирался шантажировать старика.
Подружку звали Нэнси Полис; она жила в Сепульпе, городишке, выросшем "на нефти" возле месторождения Гленн-Пул, милях в десяти от Талсы.
Джек понял: скорее всего, отец навещает подружку в те дни, когда говорит дома, что едет на участок с ночевкой. По подсчетам сына, папаша сейчас стоил десять миллионов или около того: просто он не хранил все сбережения в банке. Отец вкладывал деньги в различные предприятия: нефтеперерабатывающий завод, автостоянку, нефтехранилище, нефтепровод. Если заниматься одной нефтью, можно стремительно разбогатеть, но можно и прогореть; вот почему Орис Белмонт предпочитал не складывать все яйца в одну корзину, а Джек не знал, сколько требовать с папаши за молчание.
Наконец, сын выбрал приемлемую для себя цифру и поехал домой. Вошел в отцовский кабинет, обставленный по вкусу Ориса: оленьи рога над камином, фотографии мужчин на фоне нефтяных фонтанов, миниатюрные копии буровых, сувенирные металлические вышки на полке камина и на стеллажах с книгами... Одной вышкой отец постоянно подпирал дверь. Джек подошел к большому столу тикового дерева, уселся в мягкое кожаное кресло напротив Ориса.
– Не хочу понапрасну отнимать у тебя время, – заявил спокойно и нагловато. – Мне нужно, чтобы ты держал меня на зарплате. Десять тысяч в месяц – и больше я тебя не побеспокою.
Ничего себе! Восемнадцатилетний сопляк – и такие речи!
Орис поставил авторучку в стакан и уставился на красивого и бесполезного мальчишку, который всегда слушался только мать.
– Ты ведь не собираешься работать, верно я понял?
– Буду приходить раз в месяц, за зарплатой, – кивнул Джек.
– Ясно. – Орис откинулся на спинку кресла. – Вымогаешь. Итак, я плачу тебе больше, чем получает президент Национального сберегательного банка... но за что?
– Мне известно, что у тебя есть подружка, – заявил Джек.
– Вот как? – удивленно вскинул брови отец.
– Нэнси Полис. Когда она приезжает в Талсу, ты селишь ее в "Мэйо". Сам всегда заходишь в отель сбоку, через парикмахерскую, и пропускаешь стаканчик, прежде чем подняться в ее номер. Я еще кое-что знаю о твоих забавах: ты и твои дружки-нефтяники кладут в писсуары глыбы льда и соревнуются, кто проделает в них самую глубокую дыру. Ты ни разу не выиграл.
– Кто рассказал тебе все это?
– Один из коридорных.
– Тот, кто достает тебе виски?
Джек замялся:
– Нет, другой. Я велел ему приглядывать и звонить мне, когда твоя подружка остановится в отеле. Я видел ее внизу и сразу узнал ее.
– Во что обошлись тебе такие ценные сведения?
– В пару баксов. Доллар за ее имя и адрес, под которыми она регистрируется. Девушка из администрации рассказала коридорному, что за нее в отеле всегда платишь ты, – обычно номер оплачивается с пятницы и до вечера воскресенья. Я знаю, ты познакомился с ней, когда жил в Сепульпе; тогда ты почти не появлялся дома.
