— Пусть старушка потешится.
— Но это же не игра, Мэтью, пойми! Я выхожу замуж не для того, чтобы осчастливить тетю Сару. Это серьезный шаг, и я не собираюсь предпринимать его сгоряча.
Мэтью заключил Лиссу в объятия и принялся легонько раскачивать ее, словно баюкал ребенка. Совсем мальчишка, милый, трогательный. Она закрыла глаза: ах, кабы все снова стало просто, как раньше!
— Это осчастливит меня, — прошептал он, целуя ее волосы. — И я знаю, что тебя тоже.
— Тогда почему ты не сделал мне предложения по всей форме, когда мы были одни, а сперва взял да и поставил в известность свою семью? Могла ли я отрицать — перед ними всеми?
— Прости, родная, — покаялся Мэтью, видимо, осознав наконец сложившуюся ситуацию. — Наверное, я увлекся. Ты здесь, рядом, чувствуешь себя как дома, вся светишься, лучше тебя на свете не бывает… Но, видишь ли, корь заразна. А у мужчин бывает особо неприятная форма. И если я собираюсь жениться…
— Ты имеешь в виду свинку, — поправила его Лисса, усмехаясь в душе. Ну совсем мальчишка! — Хорошо, я поеду на поезде. Твой отец говорит, что у вас тут хорошее железнодорожное сообщение.
— Я подвезу тебя до станции. Ох, нет, тысячу раз прошу прощения, дорогая… а вдруг ты уже сама заразилась? — На лице юноши отразилось настоящее смятение.
Лисса рассмеялась, но смех прозвучал натянуто.
— Не думаю, но не беспокойся обо мне. Я сама управлюсь, не впервой. — Ее жених производил довольно жалкое впечатление: взрослый мужчина, а боится кори. Лисса вдруг почувствовала себя столетней старухой, усталость прожитых лет навалилась на плечи. — Объясни мне, куда идти.
Затем молодая женщина попрощалась с тетей Сарой и поблагодарила за ленч. Джета нигде не было видно, ну и прекрасно. Лиссе не хотелось с ним видеться, не хотелось пожимать на прощание руку, ощущать тепло кожи, прикосновение пальцев…
— Где Мэтью с машиной? — спросила тетя Сара.
— Ждет на дороге, — ответила Лисса, чтобы избежать неприятных объяснений. Очень скоро они сами узнают, что ненаглядный Мэтью бросил невесту на произвол судьбы.
Она решительно зашагала по подъездной аллее, проклиная туфли на высоких каблуках и надеясь, что до станции не слишком далеко идти. Скорее всего, Слудбери — это даже не станция, а полустаночек сразу за общественным пастбищем.
— Как пойдешь, так сразу на нее и наткнешься, — пообещал Мэтью.
Подсознательно Лисса уже прикидывала, нельзя ли использовать маленькую заброшенную платформу для «Инспектора Даттона»? Как раз то, что нужно: пустынный, замусоренный, не защищенный от ветра перрон, с облупившейся краской и несколькими чахлыми растениями в кадках. Мысленно она взяла станцию на заметку.
Позади послышался низкий рокот мощного мотора. Лисса загодя отступила на обочину. На дороге показался серебристый двухместный «Мерседес-450», поднятая крыша защищала водителя от холодного осеннего ветра. Машина притормозила рядом с одинокой прохожей, окно поползло вниз.
— Ну и какого черта вы тут делаете?
— Иду к станции, — ответила молодая женщина настолько спокойно, насколько позволяли обстоятельства.
— Разве Мэтью не повез вас в Лондон?
— У него аллергия на сыпь любых оттенков и размеров, — не смогла не съязвить Лисса.
Джет пробормотал сквозь зубы нечто неразборчивое и для Мэтью явно нелестное. Затем наклонился и открыл дверцу.
— Садитесь. Я еду в Лондон. Мне нужно взять из офиса кое-какие бумаги: эти идиоты забыли переслать мне по факсу крайне важные данные.
— Я с вами не поеду, — ответила Лисса, чувствуя, как каблуки-шпильки все глубже уходят в мягкий травяной грунт и она вот-вот потеряет равновесие.
— Не злите меня, женщина. Я сказал, что поезда ходят часто, но только не по выходным. Лондонского поезда вы можете прождать целый час. К тому времени мы уже будем на месте. — Измученное бледное лицо, затравленный взгляд: не так уж она в себе и уверена, несмотря на броский наряд, безошибочно отметил Джет, и голос его смягчился: — Подумайте о вашей дочери. Прикиньте, что лучше для нее. Вы ведь хотите оказаться дома как можно скорее, разве нет?
— Но назад я доеду сама, — заявила Лисса, мысленно опережая события. — Моя машина понадобится мне здесь.
