— Ага, и их подъем, — мрачно прокомментировал я, пробежав текст предварительного соглашения глазами дальше. — Не это ли уважаемый президент имел в виду, что проблема подъема так же будет решена? Тонко он нас… развел.
— Ничего, к тому моменту что-нибудь придумаем, — отмахнулась салатная принцесса. — Время у нас есть…
Напарница осеклась, встретившись со мной глазами.
— Что?
— Во-первых, времени у нас нет, — покачал головой я. — Ты ведь понимаешь, что тысяча элементов — это сто дней, чуть больше трех месяцев? А нам за это время нужно организовать потоковое производство ячеек кластера и еще что-то дешевое для подъема организовать. А денег на это нет и их придется сейчас где-то взять? Кстати, как ты думаешь, кому из нас банк одобрит кредит? Одному из несовершеннолетних прожектантов или, может, восемнадцатилетней супергероине?
Какое синхронное напряжение ума отражается на лицах девушек. Ладно Птица, но от Розочки я такой наивности не ожидал.
— Эй, вы чего? Реально решили, что этот стартап — этакий нам подарок?! Нет, конечно подарок, да, но и проверка. Наша проверка как молодых и дерзких бизнесменов. Довольно лайтовая проверка, надо признать: если мы её провалим, сидящий на крючке моего приёмного папочки глава Калифорнийского государственного нам ничего не сделает. Тихо расторгнем договор, и все. Ты, Роуз, пойдёшь к дяде помощником в салатный бизнес, я в науку, как и планировалось Филом. Хоук… наверняка Йоны считают, что и так ей дали прекрасный шанс с этим подарком трети уставного капитала.
Ястреб насупилась, но её лицо вполне могло сойти за довольное на фоне Розы, которая словно даже не лимон прожевала — а целых три! Нет, она что, серьезно уже поверили, что все просто будет?! Ну и ну.
— Вот если справимся — уже разговор будет другой. — перестал давить я. — А нужно будет, мы и затянуть подъем первых девятисот «бабочек» сможем. Ведь у Хоук никакого договора с универом тоже нет, и на ненормированные нагрузки без выходных она не подписывалась.
О, выдохнули и теперь уже по-нормальному сосредоточились. Отлично, чего я и добивался.
— Но затягивать поиск денег мы не имеем право по другой причине: наше маленькое зеркальце словило нехилую волну хайпа в студенческой среде в социальных сетях — как же, у нас есть такая прикольная хрень, а у остальных нет! Причем «у нас» — это у довольно отстойного по общему рейтингу американских вузов государственного универа, а вот «Калтех» и «МИТ» в пролёте*! Роуз отслеживала ютуб и не даст соврать.
Упомянутая девушка коротко кивнула, подтверждая мои слова. Волна роликов и трансляций и правда получилась знатной: если в первый день студенты только транслировали виды кампуса с подсветкой, то на следующей уже начали отжигать.
Например, готовили сосиски-барбекю в фокусе метрового вогнутого зеркала днем (правда, нацелив рефлектор все же на Солнце, подозреваю), или устроили массовый флешмоб с загоранием на шезлонгах в купальниках — хотя не самую жаркую весну к трем часам дня наш высотный рефлектор локально в кампусе нагревал не более чем на 2–3 градуса Цельсия. Просто всё это практически прошло мимо меня из-за реабилитации Хоук и поездки в больницу к пострадавшим друзьям и завершившейся посещением спец-арсенала 3-0-5.
— «Лучшая реклама — когда тебя продвигают друзьям бескорыстно и по собственной инициативе», — процитировал я многократно слышанное в моем мире высказывание и выдал агрессивную улыбку. — Есть еще несколько дней, пока Сеть не забыла про нас — используем их с толком!
— Отличный план, — похоже, Роуз наконец пришла в себя, выбравшись из эйфории получения в подарок собственного дела. — Только вот как? Ай-Пи-О** нам за три дня не пройти… и вообще пока не пройти.
— Точно так же как с универом заключим предварительные договора, только с частичной предоплатой прямо сейчас, а не после того, как «тысячное» зеркало будет собрано, — пожал плечами я. — И для этого нам не хватает только генерального директора с правом подписи подобных документов… которого мы сейчас прямо кругом учредителей и выберем. Собственно, особого выбора-то у нас и нет…
