В случае Эрин, то она идет, чтобы увидеться со своим консультантом, которого она уже знает с предыдущих лет. Он умен и скромен, так что он ей нравится. Он написал ей отзыв на ее предварительные идеи для заключительной научной статьи. Она включит его критический анализ в свою схему в последующие несколько дней, и он поставит свою подпись, когда начнутся занятия.
Она должна сделать еще одну остановку, прежде чем покинет кампус.
Профессор Моррис. Это имя вызывает в ней всплеск сексуального желания. Вероятно, потому что она называла его так, когда они были вместе прошлой ночью.
Он здесь только временно, но буквы выгравированы на матовом стекле двери его кабинета. Они должно быть надеются, что он привяжется к этому месту за один семестр. Она тоже.
Голоса звучат внутри. Черт. Кто–то толкает ее. Ах, хорошо, так даже лучше. В таком случае, он сможет провести остаток своего рабочего времени с ней. О, она знает, что у него много работы. Эрин Райдэр не знает лишь, почему университет умолял его быть профессором на замену. Но это лишь первая неделя занятий. Сколько вопросов еще может возникнуть?
Кто–то толкает ее в коридоре и обжигающе горячий кофе расплескивается в ее руках.
– Дерьмо, – бормочет она.
Тени в его кабинете гуще, чем в других. Это помогает студентам свободно общаться с новым профессором в надежде на его покровительство. Она начинает осознавать, что выглядит так, словно идет подлизываться к нему с кофе. Румянец нагревает ее щеки гораздо больше, чем это смогла бы сделать горячая жидкость. Если бы все знали, кем она приходится ему на самом деле.
Но никто не знает. Они договорились никому не говорить. Точнее, она отговорила его от разглашения их отношений. Положение запахло бы жаренным, если бы университет узнал, что у негосексуальные отношения со студенткой, даже если она не является его студенткой. Она видит в этом здравый смысл. Это стало бы этической черной меткой о неблагонадёжности. Она, никоим образом, не собирается откладывать получение высшего образования или отбирать у него возможность вернуться в общество.
Один семестр. Только один небольшой семестр, и они оба будут свободны. Они смогут раскрыть свои отношения. Блаженство…
В коридоре, время от времени, попадаются опоздавшие. Наконец дверь офиса распахивается, и две девушки вываливаются шквалом крошечных топов и ярких резинок для волос, выглядя очаровательно: «я просто набросила то, что попалось под руку». Эрин всегда завидовала этому. Они едва удостаивают ее взглядом, но какое–то чувство приличия удерживает ее от того, чтобы бросится внутрь до того, как дверь захлопнется. Нет необходимости, привлекать внимание к своему кофе–на–двоих выступлению. Действуя непринужденно, она подтягивает свой рюкзак на плечо и тянется к дверной ручке. Когда за своей спиной, слышит, их разговор:
– Вы видели его лицо? – спрашивает одна из них, хихикая.
– Я не могла перестать смотреть, но не в хорошем смысле, – отвечает другая.
Эрин замирает. Она держит ручку двери, ошеломленная их ужасными словами. Они не предпринимают никаких усилий, чтобы звучать тише, несмотря на то, что они отошли только на пару шагов. Она не уверена, слышит ли их Блейк внутри, но если бы она открыла дверь, то он, конечно бы услышал.
– Да, но когда он отвернулся… блин, так я не возражаю на него поглазеть.
– Хм–м–м, – соглашаются остальные.
– Это была прекрасная задница, без сомнения. Когда он поворачивается в другую сторону, я могу смотреть на него весь день.
Они продолжают идти дальше по коридору, а внутри нее клокочет гнев. Она всегда считала себя открытой феминисткой, поэтому конечно материализм или подлость задевают ее. Но здесь они направлены не просто на человека, а на человека, о котором она заботится. Человека, которого она любит.
С трудом сглатывая, она толкает дверь.
– Эй, профессор, найдется для меня минутка?
Блейк поднимает свой взгляд на нее и улыбается.
– Для тебя, всегда.
Может быть, в первый раз за все время, она изучает его критически. Одна половина его лица – красива, даже очень. Другая – покрыта тяжелыми ожоговыми шрамами от верхней губы к виску. Его глаз по–прежнему функционирует, но форма века не соответствует другой стороне, делая лицо искаженным.
