— Да уж, тут не просчитаешь заранее шаги Брэффорда. Каким образом этот мерзавец добывал сведения о матери Джолин — вот что интересно. И что собирается с ними делать?
— Ты думаешь, что он снова станет шантажировать Джо?
— Как бы там ни было, наш долг этого не допустить.
Стив поднялся.
— Мне пора. Если понадоблюсь — зови!
— Ты мне всегда нужен.
Мужчины пожали друг другу руки и обнялись.
— Стив, — спросил Джейк, провожая друга до двери, — у Джолин, надеюсь, все в порядке?
— Что ты имеешь в виду?
— Я спрашиваю, все ли нормально с ее беременностью?
— Да. Правда, она находится под сильным эмоциональным давлением, поэтому могут возникнуть непредвиденные обстоятельства.
— Этого я и боюсь.
Глядя в пол, Стив покачал головой.
— Ну и день рождения, — сказал он себе. — Я даже не помню, поздравил ли я ее.
— Сегодня у нее день рождения? — с изумлением спросил Джейк. — Господи Боже, что же ты не сказал мне?
Стив сконфуженно посмотрел на друга и развел руками: мол, и сам не знаю, как так вышло… Бросив Джейку «доброй ночи», он зашагал по аллее.
А Джейк поднялся наверх и остановился перед дверью спальни Джолин. Тихо повернул ручку и открыл дверь, ожидая увидеть ее спящей. Но девушка стояла на террасе, устремив глаза в ночной сад, освещенный лишь мягким светом фонарей. Обняв ее за талию, он нежно поцеловал ее в шею и прошептал:
— Почему ты не сказала мне, что сегодня у тебя день рождения?
— Разве это так важно? Главное — праздник удался!
— Ты все еще не веришь в мою любовь, как мне кажется, — прошептал Джейк и не дал ей ответить, поцелуем прервав начало смущенного возражения. Руки Джолин будто сами собой поднялись, чтобы обвить его шею. И не хотелось ничего, лишь бы вот так стоять, замерев в надежном кольце объятия, лишь бы длился не прекращаясь их безмолвный любовный диалог. Не было ни сил, ни желания бороться со своими чувствами. Любить и быть любимой — вот в такую краткую формулу могли уместиться сейчас все ее мысли. И того же, обгоняя возможные запреты разума, желало ее тело.
Не говоря ни слова, Джейк поднял ее на руки и понес через холл в свою спальню. Бережно уложив на кровать, осыпал поцелуями ее лицо и шею.
— Я люблю тебя, Джолин, я предан тебе всей душой, всем телом, — бормотал он в самозабвении. — И я хочу, чтобы ты стала моей.
Джо с радостью отдавалась его поцелуям, боясь и в то же время желая большего. Когда мужчина, действуя здоровой рукой, начал неловко снимать с нее одежду, по телу девушки пробежала волна желания.
Целуя ее, Джейк медленно двинулся вниз по ее обнаженной груди, нежно касаясь губами и языком ее шелковистой кожи. Джолин расстегнула его рубашку и стала гладить руками покрытую курчавыми волосками грудь. Она и сама страстно хотела, чтобы он принадлежал ей целиком. И в то же время какой-то подспудный страх не покидал ее.
Мягко высвободившись из ее объятий, Джейк встал и, раздеваясь, неотрывно смотрел на прелестную юную женщину, лежащую перед ним. А та в свою очередь любовалась стройным сильным человеком, который в мягком свете уличного фонаря казался прекрасным, как Аполлон. Он снова лег и притянул к себе податливое тело, каждой клеточкой готовое слиться с ним.
Целуя и лаская ее грудь, он с радостью замечал, что она отзывается на ласку напряжением сосков, прерывистым дыханием. Он целовал ее гладкую мягкую кожу, его сильные пальцы гладили ее бедра и ноги.
— Коснись меня, Джолин, — прошептал он на ухо ей. — Потрогай меня, Кареглазка.
Джолин скользнула рукой вниз, но ее чувства были в смятении. Исчезнувший было страх вернулся к ней. Дай он сейчас волю своим чувствам, сделай хоть одно резкое движение, прояви жадность изголодавшейся плоти, Джо, наверно, не смогла бы решиться на то, чего минуту назад хотела всей душой и всем телом. Но его поцелуи, нежные и сладкие, понемногу сделали свое дело — страх незаметно прошел. Когда Джейк, готовый к соитию, навис над ней, она снова замерла в напряжении и крепко зажмурилась, борясь с подступившей жутью воспоминания. Он сразу же почувствовал ее страх, ее напряжение.
— Нет, Джолин, не надо бояться меня, — прошептал он нежно, — не отворачивайся от меня! Я ни за что не причиню тебе боли. Не думай об этом. Думай только о нас с тобой и о том, какой прекрасной будет наша с тобой жизнь. Это я, дорогая, и я хочу тебя! Люби меня, Кареглазка, люби меня!..
