– Я – Тим-Книжник, – представился он, чувствуя, как между лопатками пробегает неприятный холодок. – А ты?
– Я – Сибилла, младшая жрица Сити, одна из Четырех Матерей, – сказала она. – Послушай, Тим-Книжник из племени Парка. Ты выглядишь, как олдер, говоришь, как олдер, двигаешься, как олдер, а я верю тому, что вижу. Но мне плевать. Я отдам тебе свою дочь, как только она выйдет из чрева, и ты сможешь ее съесть, если захочешь. Только оставь мне жизнь.
Книжник вздохнул.
Спорить было не о чем, доказывать нечего. Пусть верит во что хочет!
– Зачем тебе жизнь? – спросил он печально.
– Чтобы отомстить, – отозвалась Сибилла и пустила лошадей шагом. – Зачем еще нужна жизнь?
– Ты чокнутый! – сказал Бегун со скорбью в голосе. – Ты ебанутый на полную голову… Ненормальный.
Он не кричал, просто смотрел на беременную жрицу грустными глазами. Вернее, одним грустным глазом. Второй еще едва виднелся под отечным веком.
– Ты кого привел?
– Ее зовут Сибилла, – представил спутницу Книжник, спрыгивая с ган-кара. – Сибилла – это Бегун. Бегун – это Сибилла.
– Все шутишь? – сказал Бегун. – Трахни меня Беспощадный! Почему я не убил тебя в Парке? Ну почему?
Тим помог жрице спуститься с козел.
– Потому, что не смог.
– Жалею очень.
– Нам надо уходить, – сказал Книжник, игнорируя издевки Бегуна. – Дальше поедем в кэрродже.
– Втроем? С беременной жрицей? – Бегун прищурился. – На ган-каре? Лучшее путешествие в моей жизни! Ты ей еще и автомат доверил?! Дай ей еще нож и снимай штаны!
Вождь с презрением посмотрел на Книжника и обратился к жрице:
– Скажи-ка мне, красотка, что бы ты сделала с нами, если бы поймала?
– Ты знаешь, – ответила жрица спокойно, разглядывая Бегуна.
Книжнику почему-то пришло в голову, что так разглядывают экзотическое насекомое перед тем, как раздавить. Ни злости, ни жестокости – исключительно познавательный интерес.
– Дурацкий вопрос, – она села на бетонную плиту, выставив вперед голые исцарапанные ноги. Живот лежал у нее на бедрах и, казалось, жил отдельной жизнью.
Книжник толкнул к ней сумку.
– Тут есть штаны и свитер. Надень.
– Она еще и босая, – напомнил Бегун. – Надо было ей еще и обувку подыскать!
– Кстати, – сказал Тим, укладывая в ган-кар содержимое седельных сумок. – Спасибо, что напомнил. Надо будет чуток помародерствовать. Ты же у нас мастер мародерить, а, вождь? Поможешь?
– Как два пальца!
– Вот и отлично, – Тим достал из сумки пару армейских носков, доставшихся ему со склада в Вайсвилле, и вручил Сибилле. – Надевай. Должны быть впору.
– Это ты стрелял? – спросил Бегун через некоторое время.
Книжник кивнул, делая вид, что совершенно не интересуется реакциями Бегуна, хотя на самом деле ни на секунду не выпускал бывшего соплеменника из виду.
– Я.
– Попал? – на изуродованном ранами и возрастом лице Бегуна отражалась сложная гамма чувств. Он был растерян, зол, озабочен – и главное – он явно не понимал, как ему вести себя с Книжником и что делать дальше со жрицей.
– Да. Попал.
– Что там?
– Все плохо. Сити теперь – мертвый город.
– Всех убили?
– Может, кто-то и спасся, – ответил Книжник. – Но племени больше нет.
– Так, – сказал вождь. – И кто это сделал?
– Пацаны Сиплого.
– Ты гонишь! – удивился Бегун. – Зачем?
– Те, кого я застрелил, – сказал Тим, глядя в глаза вождю, – были из Тауна. С их татухами. Зачем?
Он на миг задумался.
– Не знаю. Это для меня загадка. Я не знаю, зачем надо было рубить на части сотню пленных и расстреливать из пулеметов тысячу челов. Я не понимаю, в чем смысл, если только не считать убийство смыслом.
– Хуево ты знаешь челов из Тауна, Червь, – сказал Бегун. – Для некоторых смысл именно в убийстве.
Тим попытался пристроить в кэрродже еще одну сумку.
– Возле пулемета не клади, – посоветовал Бегун. – Будет мешать.
Книжник молча послушался.
На какое-то время они выпустили жрицу из виду, и она оказалась у самой реки, за их спинами.
– Всех убили не просто, чтобы убить, – сказала Сибилла, и оба обернулись на ее голос.
Куртки на ней уже не было, окровавленных тряпок тоже. Она присела и рукой разогнала мелкие льдины у самого берега, потом зашла в воду по бедра, как будто ветер нес не мелкую снежную поземку, а дышал летним жаром.
