Не вместе: Россия и страны Центральной Азии - страница 23

Но проблема в том, что недемократичное правительство никогда не будет добровольно гарантировать нерушимость собственности граждан. И это будет продолжаться до тех пор, пока государственная машина не будет ограничена в своих действиях оппозиционной партией, объединениями влиятельных граждан, неполитическими объединениями, профсоюзами и т. д. Как только власть, нарушающая права граждан, сталкивается с реальным сопротивлением, угрожающим основам этой власти, только тогда она вынуждена гарантировать нерушимость собственности и прав. А пока нет такого противовеса, никто и ничто не защищено от посягательств властей. И это касается не только традиционных режимов, но и постреволюционных, поскольку всякая революция сопровождается переделом собственности и ресурсов. Уже после революции, когда права и собственность граждан перестают быть гарантированными, начинается резкий упадок экономики. Например, лидер Эфиопии Менгисту Хайле Мариам на Втором пленуме ЦК РПЭ в апреле 1985 года отмечал, что «люди подчас ведут себя безразлично и пассивно, видя, что их богатством и правами распоряжаются отдельные индивидуумы, избранные самим народом руководители».[53]

Парадокс в том, что репрессивные режимы Центральной Азии, не гарантирующие неприкосновенности частной собственности, пугают своих граждан цветными революциями, которые приведут к новому переделу собственности.

Важной стороной кризиса экономики стал и кризис управления. Распад Советского Союза привел к тому, что в постсоветских государствах на самом верху властных эшелонов оказались люди без соответствующей подготовки. И речь вовсе не о том, что в коридорах власти появились представители рабочего класса, крестьянства, науки и культуры. Появились и они. Но главными стали те, кто занимался распределением и дележом бывшей государственной собственности.

Обладать неконтролируемой властью – непосильное испытание для властителя, следовательно, гигантское бремя для подвластных. В странах СНГ сформировалась новая группа «неприкосновенных» управленцев. Почти все встретили свое высокое положение и связанные с этим высокие доходы с нескрываемым удовольствием. Они не видели необходимости жертвовать чем-либо из полученного во имя населения. Они никак не подавали пример бережного отношения к государственному бюджету и сокращения собственных расходов. Скорее наоборот. Этим самым они непроизвольно создавали новый стиль поведения в условиях суверенитета и новые этические стандарты, вернее, отсутствие таковых как норму жизни. Естественно, что остальная часть населения воспринимает это уже как жизненный ориентир. Подрыв моральных устоев вызывает лавинообразное падение эффективности экономики и рост коррупции. В условиях авторитаризма чиновник ориентирован на основополагающий принцип личной преданности. Леность и неэффективность вовсе не являются причиной для увольнений. Зато подозрение в нелояльности могло повергнуть с вершины любого бюрократа. Пожалуй, через много лет, когда период становления государств будет казаться эпическим, полным драматизма и героизма, молодое поколение вряд ли поверит, какие люди стояли во главе государственных органов Центральной Азии. Это время, когда правительства неизменно вставали на сторону богатых, которые желали стать еще богаче, тем более что и сами принадлежали к этому классу.

Такова традиция, скажут некоторые исследователи. И они будут правы, потому что принадлежность к высшим классам означала вседозволенность и безнаказанность во все времена. Например, казахские старшины жаловались императрице Екатерине II на насилия хана Нуралы и султанов в октябре 1785 года: «Ханские дети, с позволения ево, хансково, или без позволения, хороших наших лошадей, меринов и жеребцов нагло и сильно вымогают и многие беды делают…».[54]

Поэтому нельзя говорить о том, что это явление возникло с распадом СССР. На деле одной из причин крушения СССР и Коммунистической партии была коррупция. Пропаганда в массах высоких идеалов сочеталась с беспардонным личным обогащением политической и государственной верхушки Советского государства. История коррупции в Центральной Азии, Российской империи и СССР имеет давние и глубокие традиции. Реформатор Петр Великий боролся с взяточниками при помощи дубины. После него создавались самые разные карательные и проверяющие органы. Но болезнь оказалась неистребимой. При строительстве Сибирской железной дороги первоначальная проектная стоимость магистрали исчислялась в 329 млн рублей, фактическое проведение обошлось казне почти в 1 млрд рублей, или втрое дороже. Министр финансов С. Ю. Витте, курировавший строительство, по воспоминаниям сотрудников министерства, «не брезговал никакими средствами для осуществления всевозможных дел "протекционного характера"». И это один из самых прогрессивных руководителей страны!