Тарек перевел взгляд на Елену.
– Но здесь нет упоминаний ни о беременности, ни обо мне.
– По письму ясно: Дарсия понимала, что они не могут быть вместе. Видимо, она не сочла нужным сообщить о тебе Аадилу.
В нем вскипела ярость, хранившаяся очень долго.
– Получается, еще неизвестно, правда ли он мой отец.
– Известно, – возразила она. – Как-то вечером, много лет назад, он признался мне, что Дарсия была любовью всей его жизни, он собирался оставить трон ради нее. Аадил направился в Марокко, но Дарсия переехала от родителей в дом твоего отца. Разыскав ее, он увидел возлюбленную беременной. Дарсия сказала, что это не его ребенок, и попросила Аадила уйти. Он ей не поверил, но решил больше ее не тревожить и вернулся к своим обязанностям.
– Это ничего не доказывает.
– А это доказывает. – Елена развернула папку, лежащую у нее на коленях. Внутри оказались газетные вырезки. – Он следил за каждым твоим шагом, словно искал доказательств.
– Может, он просто зациклился на ребенке своей бывшей любовницы.
Елена протянула ему пожелтевшую бумагу.
– С этим ты уже не поспоришь.
Тарек не сразу понял, что перед ним результаты экспертизы ДНК, где значилось имя короля и его собственное имя. Тарек на 99,9 % был отпрыском короля. Но прежде, чем он позволит себе в это поверить, он задаст много вопросов.
– Откуда Аадил достал мою ДНК?
Елена пожала плечами:
– Аадил был человеком со связями. Я нашла счет от частного сыщика. В документе было описано, как детектив преследовал какого-то анонима в Марокко и подобрал из мусорки его бумажный стаканчик. Думаю, это был ты.
Тарек с трудом переваривал информацию.
– Значит, мама не обманывала своего мужа…
– Я считаю, Аадил спас Дарсию от общественного осуждения. Сорок лет назад родить ребенка вне брака считалось зазорным. По этой же причине он не стал тебя разыскивать.
– Похоже, это действительно был лучший выход из ситуации… – Привычная ненависть к Аадилу неожиданно сменилась грустью, что он совсем не знал своего родного отца. Он поблагодарил Елену и вернул ей документ. – Теперь нужно решить, как поступить с моими новоиспеченными братьями.
– Скажи им, да и все, – мягко улыбнулась Елена.
Все поменялось, в том числе его отношение к принцам.
– Вряд ли они простят мой обман.
– Рафик, может, и засомневается, но Зейн с Аданом точно примут тебя в семью. Кстати, если ты заметил, Аадил получил отчет от детектива за неделю до смерти. Видимо, почувствовал, что его время истекает. Сложись ситуация по-другому, и ты бы узнал, что такое настоящая отцовская забота.
– Хотелось бы верить.
– Хотелось бы верить, что ты вынес для себя урок и со своим ребенком поступишь правильно.
Тарек не удивился, что Кира поделилась секретом с Еленой.
– Когда вы узнали о беременности?
– В тот же день. Кире нужно было выговориться. Само собой, я ее уговаривала признаться тебе и удивилась, почему она так затянула.
Он ее за это не винил.
– Я до сих пор не знаю, как найти выход из положения. Мне все равно кажется, что я недостоин быть отцом.
Елена накрыла его руку своей.
– Да, любой мужчина может сделать ребенка, но не любой может его воспитать. Ты наделал много ошибок, но награда в конце того стоит. Неужели ты желаешь своему ребенку похожую судьбу? Чтобы он всю жизнь мучился, не зная своего отца?
Мудрость этой женщины удивила его.
– Нет, не желаю.
Елена откинулась на спинку кресла, довольно ухмыльнувшись.
– Прекрасно. А как ты поступишь с матерью своего ребенка?
Вопрос на засыпку.
– Я буду ее поддерживать.
– Во всем?
– Абсолютно.
– Скажи мне, Тарек, ты ее любишь?
Когда-то он был уверен, что это чувство ему недоступно. Как он ошибался!
– Не имеет значения… – Он до сих пор не решался произнести слова, которые бы сделали его таким уязвимым. – Я предлагал Кире пожениться, но она отказалась.
– Ты признавался ей в любви?
– Нет.
Елена вполголоса выругалась по-итальянски, разочарованно махнув рукой.
– Неудивительно, что она отказалась! Спрашиваю опять: ты ее любишь?
– Я с нетерпением жду дня, когда увижу Киру и скажу о своих чувствах. Но, боюсь, этот день может не наступить.
– Вздор! – рассердилась Елена. – Никогда не понимала, почему мужчины такие упрямые и не замечают очевидного! Ты любишь ее, она любит тебя. Кира хочет быть с тобой. Почему ты ее отвергаешь? Ты отвергаешь собственного ребенка?
