– Да ему было бы плевать, – возразил Модерхем. – Кона и его кузин не связывают теплые чувства – по вполне очевидным причинам. Если бы Кону повезло родиться законным ребенком, сейчас графом Мертоном был бы он, а не тот щенок. Мисс Кэтрин Хакстебл – сестра Мертона, – добавил он на всякий случай.
– И вообще она слишком стара, – решительно заявил Хэл. – Ей все двадцать.
– Но в наши времена среди благородных дам очень трудно найти девственницу, – заметил Модерхем. – Ее брат только что унаследовал титул Мертона. А до этого семейство жило в заброшенной деревеньке, о которой никто никогда не слышал, и было бедным как церковная мышь. И вдруг она становится сестрой графа и готовится к появлению в лондонском свете. Я бы сказал, что она должна быть девственной, словно новорожденный ягненок. Если не больше.
– К тому же она напичкана деревенской моралью, в этом нет никакого сомнения. – Чарлз театрально передернул плечами. – Пуританскими ценностями и несокрушимыми добродетелями. Даже у Монти с его внешностью, легендарным шармом и опытом в соблазнении нет ни малейшего шанса. С нашей стороны будет жестоко выбрать ее.
Этого тоже нельзя было говорить.
Самое интересное пари – это то, которое невозможно выиграть. Естественно, такого пари не существует, однако для Джаспера было жизненно важно доказать это и себе, и тем, кто ставил против него.
– Это та, с золотистыми волосами, да? – уточнил он. – Высокая и гибкая, с соблазнительной улыбкой и бездонными голубыми глазами? – Он задумался, представляя ее. – А она красавица.
Друзья разразились одобрительными возгласами.
– Ого-го, Монти, – усмехнулся сэр Айзек, – так ты уже положил на нее глаз, а? У тебя тайная тяга к оковам, не так ли? Тебя привлекает ее девственность, и то, что она сестра Мертона, и все такое?
– Я полагал, – сказал Джаспер, многозначительно изгибая бровь, – что пари заключается на то, чтобы соблазнить женщину, а не жениться на ней.
– Я голосую за то, чтобы считать мисс Кэтрин Хакстебл объектом соблазнения, – заявил Хэл. – Естественно, это невозможно. Таких, как она, могут соблазнить только матримониальные планы. И даже это не обязательно соблазнит ее, если подобное предложение поступит от тебя, Монти. Только без обид, старина, но у тебя репутация, отпугивающая всех девственниц. Впервые я уверен, что заработаю на пари. Это будет надежным капиталовложением.
– Под соблазнением мы подразумеваем полноценный половой акт, верно? – обратился к приятелям сэр Айзек.
Все посмотрели на него так, будто у него выросла еще одна голова.
– Поцелуи украдкой или щипки за попку – вряд ли такое испытание достойно Монти, – сказал Хэл, – даже если вышеназванные поцелуи и щипки воспринимаются благосклонно. Естественно, мы подразумеваем полноценный половой акт. Но, заметь, добровольный, а не принудительный. Это обсуждению не подлежит.
– Тогда зачем об этом говорить, Хэл?
Джаспер вдруг понял, что все они очень пьяны и очень-очень пожалеют обо всем, когда их мозги очистятся от пьяного тумана. Он также осознал, что никто из них, даже протрезвев, не откажется от пари, которое сейчас будет заключено, с соблюдением формальностей записано в книгу в одном из их клубов и открыто для того, чтобы другие джентльмены делали ставки. Не в их характерах идти на попятную после того, как пари принято.
И тем более не в его.
Кажется, подумал Джаспер под влиянием редко пробуждавшейся в нем морали, у них извращенное понятие о чести.
Но к черту мораль и честь. Он слишком пьян, чтобы загружать себя такими вещами.
– Итак, пари состоит в том, – подытожил Модерхем, – что Монти не удастся склонить мисс Кэтрин Хакстебл к полноценному половому акту в течение ближайшего… чего? Месяца? Двух недель?
– Двух недель, – твердо заявил Чарлз Филд. – Результат будет зависеть от нашей веры в слово Монти.
Они принялись обсуждать финансовые детали пари.
– Договорились, Монти? – наконец спросил Модерхем.
– Договорились, – ответил тот, беспечно махнув рукой. – Я затащу мисс Кэтрин Хакстебл в постель и наслажусь ею в течение ближайших двух недель. Кстати, надо добавить, что и она тоже получит наслаждение.
