Не надо было касаться ее. Она отпрыгнула, будто олененок, и поскользнулась на лестнице.
Вспомнив бледное лицо, потемневшие от шока зеленые глаза и очаровательный рот, сжатый и бледный, он беззвучно выругался. Конечно, он сам упустил все шансы. Из-за него женщина чуть не потеряла сознание от боли. Такое не назовешь точно рассчитанным способом завоевания. Чего он мог добиться, напугав ее? Оставалось лишь благополучно посадить незнакомку в машину и забыть о катастрофической встрече.
Райэннон ехала осторожно. Она понимала, что быстро немеющая рука не выдержит большого напряжения. Мышцы плеча напряглись. Останавливаясь на светофорах, она делала дыхательные упражнения. Потом сжимала и разжимала пальцы на руле.
Снова обхватив руль и глядя вперед на дорогу, в мыслях она ясно видела руку незнакомца, лежавшую на ее руке. Сильную, но не угрожавшую. А его таза! Казалось, от огорчения они меняли цвет: от сверкающего серебристо-серого до голубого, точно зимнее небо, обещающее, что тепло придет. Когда она первый раз заметила, что он изучает ее, эти глаза были лениво оценивающие. Потом извиняющиеся и озабоченные. А уж затем — раздражающе любопытные и проницательные.
Дали зеленый. Она нажала педаль, собираясь пересечь перекресток. Но не подумала об акселераторе. Какая рассеянность! И странная дрожь появилась где-то в животе. Она почувствовала, как все тело будто обдало теплой волной, и наступила странная слабость.
Падение, конечно, потрясло ее. Понадобится время, чтобы прийти в себя.
Вот и старая вилла в Маунт-Алберт, которую она снимала вместе с Джанетт, работающей медсестрой в частной клинике. Райэннон внесла коробку в дом, достала из нее несколько плиток и пошла в комнату с высоким потолком — бывшую спальню, которую она превратила в студию. В будущем она сможет выполнять мелкие работы в новой галерее в центре города. Но сегодня ее текущий заказ — большой триптих на сказочную тему. На голом деревянном полу лежали рисунок и заготовка для мозаики, кое-где заполненной.
Сложив плитки, она осмотрела локоть и приложила холодный компресс к воспалившемуся месту. Вскоре вернулась Джанетт и, осмотрев руку, велела носить ее на перевязи.
— Наверное, перелома нет, — бодро констатировала она. — Но стоит все-таки проверить.
— Если не станет лучше, — покачав головой, пообещала Райэннон.
Пообедав, она опять занялась плитками. Завернув их в газету, взяла молоток и нанесла несколько ударов. Как она говорила незнакомцу на парковке, большая часть плиток уже была расколота. С разрешения бригады рабочих, занимавшейся сносом старых городских зданий, Райэннон собирала эти плитки среди строительных обломков.
Разбитые кусочки легли в неоконченную мозаику, но вскоре Райэннон оставила это занятие — работа почему-то не шла.
* * *
В следующую пятницу, едва ступив на нижний уровень парковки, Райэннон услышала низкий неторопливый голос, от которого мурашки побежали у нее по спине. Греческий бог.
— Еще раз привет. — Перегородив проход, он одарил ее улыбкой. — Как рука? — Он посмотрел на голый локоть, выглядывавший из-под рукава легкого бежевого хлопчатобумажного платья.
— Все в порядке. Спасибо, — настороженно ответила она, забыв вернуть улыбку.
— Еще видна ссадина. — Худшее уже миновало, но краснота оставалась. Длинный мужской палец быстро обвел след от ушиба. Райэннон отшатнулась.
— Простите! — Удивленные серо-голубые глаза встретились с ее взглядом. — Так болит?
— Нет, — отрезала Райэннон и сделала шажок в сторону. Раз он идет рядом, так пусть между ними будет хоть какое-то пространство.
— Тогда… извините за некоторую фривольность.
— Ничего, — холодно бросила она. Такое легкое, почти неощутимое прикосновение невозможно принять за оскорбление. Или за домогательство любого рода. Многие люди касаются друг друга. Случайно, естественно, не предполагая интимности.
— Не хотите подниматься на лифте? — заметил он, когда она направилась к лестнице.
— Я всегда хожу пешком, это помогает быть в форме, — покачала она головой. Не признаваться же в своей фобии. Лучше воспользоваться обычной отговоркой.
— Явно помогает. — Он сделал шаг к лестнице, чтобы сопровождать ее.
