Но Марисале нужно знать!..
— Это твоя подружка?
Лайам повернул голову. Темные очки надежно скрывали его взгляд.
— Да, — ответил он, — это моя давняя подруга.
— Ты с ней спишь?
— Ну вот! — укоризненно воскликнул Лайам, останавливаясь посреди тротуара. — То самое, о чем писал Сантьяго! Марисала, таких вопросов не задают. Мои отношения с Лорен Стьюарт тебя совершенно не касаются.
Лорен Стьюарт. Вот как зовут «подругу» Лайама! Судя по голосу, она настоящая леди из Новой Англии — высокая стройная блондинка, со вкусом одетая и невероятно женственная. У нее есть все то, чего не хватает Марисале… И вдруг девушка ощутила жгучую зависть.
— Меня не касается твоя жизнь? Прости, мне казалось, что мы друзья.
— Так и есть. Но запомни, Марисала, даже в разговоре с другом нельзя ляпать все, что придет в голову!
— Я не «ляпаю все, что придет в голову». Я задала вопрос, на который действительно хочу знать ответ! Если помнишь, амиго, я несколько недель выносила за тобой судно! По-моему, после этого я вправе задавать самые интимные вопросы.
— Не уверен.
— Две недели самое меньшее!
— Я говорю не о судне, а о бестактных вопросах. Над этим тебе и нужно поработать; и, пожалуйста, начни тренироваться со мной.
— Но в джунглях…
— В джунглях мы жили иначе, чем сейчас. Вспомни, Мара, тогда мы делили все — даже после того, как я начал выносить горшок сам. — Он сдвинул очки на нос и попытался выдавить из себя улыбку. — Еда, белье, одежда — все было общим.
Действительно, тогда они делили почти все — кроме того, о чем мечтала Марисала. Лайам не замечал ее молчаливых просьб о любви и ласке, в которых так нуждалась слишком рано повзрослевшая девочка. Ночь за ночью они проводили под крышей тесной хижины, и ночь за ночью Марисала молила Бога о том, чтобы Лайам ее хотя бы поцеловал! Как хотела она, чтобы он хоть на миг унес ее прочь из мира боли, страха и ненависти…
Но этого он не сделал.
Конечно, ей было только пятнадцать; она была невинна и неопытна, как ребенок. Она еще не знала, что такое любовь между мужчиной и женщиной. Если бы знала, наверно, сумела бы уговорить его разделить это чудо с ней…
— А эта Лорен красивая? Или об этом тоже нельзя спрашивать?
— Можно. Она очень красивая женщина.
«Женщина». Лорен для него — женщина, а Марисала — нет. Он сам сказал, что смотрит на нее как на ребенка.
Значит, недалека та ночь, когда Марисала проснется от звуков счастливого женского смеха в спальне Лайама. Недалек тот день, когда за завтраком в столовой она столкнется с соперницей.
Марисала взглянула на часы. Если они не поторопятся, опоздают на встречу! И вдруг Марисала поняла, что эта встреча должна закончиться успехом. Она не сможет больше жить у Лайама. Просто не выдержит.
— Извините. — Лайам в упор взглянул на паренька с длинными волосами и жидкой бородкой, отрекомендовавшегося Дэном, затем обвел взглядом комнату. В комнате царил редкостный беспорядок. — Я, должно быть, неправильно вас понял. Вы не собираетесь переезжать?
— Дэн сдает только одну комнату, — объяснила Марисала. — Смотри, здесь же четыре спальни…
— Пять, — вставил Дэн.
— И одна пустая. Я поселюсь здесь всего за полтораста долларов в неделю. Кухня и ванная будут общие, но…
— Да, все по-братски. — Дэн улыбнулся Марисале, обнажив крупные белые зубы. — Главное — жить дружно. Хочешь посмотреть комнату?
— Дэн, вы студент? — спросил Лайам, следуя за ними.
Эта квартира не нравилась ему больше всех предыдущих. Точнее, не сама квартира, а ее хозяин. Лайам не хотел, чтобы Марисала жила в одном доме с таким человеком.
— Учусь в юридическом колледже, — вежливо ответил Дэн и снова повернулся к Марисале. — Надеюсь, тебе здесь понравится. Смотри: все, что нужно. У меня есть и другие жильцы, но, будь спокойна, они все — классные ребята и полюбят тебя с первого взгляда. Слушай, а ты действительно с Сан-Салюстиано? Ну и заварушка там была недавно! Вот здесь живет Эд, мой однокашник. — Он ткнул пальцем в приоткрытую дверь. — А тут — Билл и Джоди. Билл — бас-гитарист, играет в рок-группе, а Джоди лепит индейские горшки. Это комната Диди, она преподает в школе физкультуру. Это моя, а это твоя.
