— Ну что ж, значит, ее найдет Бантер, — невозмутимо сказал Уимзи, когда они вернулись на свои места. — Как только вы ее описали, я тут же пустил его по следу. Ну, миссис Кроппер, а теперь к делу. Прежде всего мне хотелось бы услышать, что вы можете нам сказать по поводу смерти вашей сестры. Любые ваши предположения, догадки и прочее. Прискорбно, что приходится вас расстраивать, но, похоже, дело это не такое простое, как кажется.
— Ваша светлость, знаете, что я вам скажу? Берта была честная девушка, я головой за нее отвечаю. Ничего такого она бы себе никогда не позволила, и ее жених тоже руки не распускал. Я знаю, люди Бог знает что говорят, и ничего удивительного: может, будь на месте Берты другая девушка, так все и было бы. Но, поверьте, Берта не стала бы вертеть хвостом. Почитайте последнее письмо, которое она мне написала. Сразу видно, пишет порядочная девушка, которая любит жениха и радуется, что скоро выйдет замуж. Если девушка пишет такие письма, уж она гулять не станет, я так считаю, сэр. Не могу успокоиться, как подумаю, что на нее возвели напраслину.
Лорд Питер взял письмо, просмотрел и почтительно протянул его мистеру Мерблзу.
— Миссис Кроппер, мы ничего плохого не думали про вашу сестру, хотя, конечно, рады услышать ваше мнение. Послушайте, а могло так случиться, что какая-то женщина, как бы это сказать, подольстилась к ней, наговорила с три короба, ну, в общем, сами знаете, а потом сделала что-то такое, что очень не понравилось вашей сестре? Может, Берта была излишне доверчива и неосторожна и могла попасться на удочку ловкой мошеннице?
И он вкратце изложил версию Паркера относительно миссис Форрест и ужина на ее квартире.
— Знаете, милорд, я не могла бы назвать Берту слишком сообразительной, и, уж конечно, ей было далеко до меня. Она верила всему, что бы ей ни сказали. И людям верила. Знаете, она больше похожа на отца. Говорят, я вся в мать, я никому не верю, пока не познакомлюсь поближе. И Берту научила не доверять чужим, которые заговаривают с человеком на улице, будь то мужчина или женщина, и с незнакомыми людьми она была осторожна.
— Ну хорошо, — сказал лорд Питер, — но, допустим, она знала ее довольно давно — скажем, по ресторану, всегда считала хорошей леди и не боялась пойти к ней на квартиру. А может, эта леди предложила ей работу у нее в доме на очень приличных условиях? Кто знает?
— Нет, милорд. Доведись Берте поговорить с ней подольше, она бы обязательно мне все описала. Вы даже не представляете, сколько всего она мне понаписала о посетителях ресторана. И насчет службы у хозяйки я тоже очень сомневаюсь. Работой на людей мы были сыты по самое горло, после Лихемптона нас на такую службу калачом не заманишь.
— Понятно. Кстати, вы мне напомнили кое о чем. Нам хотелось бы задать еще пару вопросов из совсем другой области. Еще до того, как случилось это грустное событие, мы собирались расспросить вас и вашу сестру. Вы с ней работали горничными в доме той самой мисс Уиттейкер, которую недавно вспоминали. Будьте любезны, расскажите поподробнее, почему вы ушли оттуда? Место было хорошее, так ведь?
— Да, милорд, по сравнению с другими местами, хорошее, хотя, конечно, на службе у людей девушке не видать такой свободы, как в ресторане. И еще старая леди болела, пришлось за ней поухаживать. Не то, чтоб мы были против, она была хорошая, добрая леди, да и щедрая.
— Но когда она совсем разболелась, управление домом полностью перешло к мисс Уиттейкер?
— Да, милорд. Но все равно, там на работе не переломишься, другие девушки нам даже завидовали. Только на мисс Уиттейкер иногда находило.
— Особенно, когда дело касалось фарфора?
— Ой, вам уже рассказали?
— Знаешь, лапушка, я им все рассказала, — вставила миссис Гулливер, — и про то, как вам пришлось бросить работу в Лихемптоне, и как вы попали в Лондон.
— И знаете, что нас удивило? — вставил мистер Мерблз. — Что под пустяковым предлогом мисс Уиттейкер уволила таких расторопных и симпатичных горничных, да к тому же умеющих говорить красиво и грамотно.
— Вы совершенно правы, сэр. Берта, я вам уже рассказывала, какая она была доверчивая, так вот Берта почти поверила, что натворила что-то ужасное, и считала мисс Уиттейкер очень доброй. Как же, ведь она простила ей разбитую посуду, позаботилась о нас и посоветовала поехать в Лондон! Но я-то, я всегда думала, что у нее наверняка была какая-то задняя мысль. Так ведь, миссис Гулливер? Я ведь вам говорила это.
