— Приезжает? О Господи! Каким пароходом?
— «Звезда Квебека». Приходит в следующую пятницу.
— Гм-м! Надо будет с ней повидаться. Ты собираешься встречать пароход?
— Что я там не видел? Конечно, нет.
— Как мне кажется, хоть кому-то из нас лучше бы там быть. Я немного успокоился, но все равно маленький червячок сомнения меня все-таки гложет. Если не возражаешь, я ее встречу. Хочу послушать, что она расскажет про мисс Досон. И собственнолично проконтролировать, чтобы с молодой женщиной не случилось никакого сердечного приступа прежде, чем я с ней побеседую.
— Питер, ты чертовски все преувеличиваешь.
— Против вражьей лжи ухо востро держи, — сказал лорд Питер. — А у тебя теперь, верно, другие заботы? Между прочим, что ты думаешь о последнем сообщении мисс Климпсон?
— Ничего не думаю.
— Неужели?
— Не хочется тебя огорчать, но, по-моему, она ко всему подходит чересчур бесхитростно.
— Мне тоже так показалось. Из ее письма мы только и узнали, что отец мисс Уиттейкер разозлился, узнав о завещании тетушки, так как считал, что ее деньги по праву должны были перейти к нему.
— Но нельзя же подозревать его в том, что он убил мисс Досон! Он умер задолго до нее, и его дочь все равно получила деньги Клары Уиттейкер.
— Я понимаю тебя. Но предположи на одну минуту, что мисс Досон почему-либо вдруг передумала и решила завещать деньги кому-то еще. Например, она могла поссориться с Мэри и угрожать ей лишением наследства.
— Ты хочешь сказать, что ее постарались убрать со сцены прежде, чем она успела осуществить свое намерение?
— Ну а что? Разве так быть не могло?
— Конечно, могло. Только все свидетели в один голос твердят, что она упорно отказывалась составить завещание.
— Да, пока была в дружбе с Мэри Уиттейкер. Но что ты скажешь о том утре, которое описала сестра Филлитер, когда мисс Досон во всеуслышание объявила, что ее хотят свести в могилу? Мисс Досон умирать не собиралась, и Мэри наконец потеряла терпение. Вообрази: мисс Досон разобралась в настроениях племянницы и крепко на нее обиделась, а свое изменившееся отношение решила отразить в завещании, сделав наследником всего имущества не Мэри Уиттейкер, а кого-то другого — ей понадобились гарантии от преждевременной смерти.
— Тогда почему она не послала за нотариусом?
— Может, она хотела послать. Не забывай, что мисс Досон была прикована к постели и совершенно беспомощна. Мэри могла помешать ей отправить письмо или передать сообщение.
— Ну, допустим.
— Хотя бы как одну из версий. Вот мне и хочется расспросить Эвелин Кроппер. Я совершенно уверен, что девушек прогнали со службы только потому, что они слишком много знали, а иначе зачем было нашей Мэри прикладывать столько усилий, чтобы уговорить их уехать в Лондон?
— Верно. Эта часть рассказа миссис Гулливер тоже вселила в меня кое-какие сомнения. Да, а как насчет встречи с другой сиделкой?
— С сестрой Форбс? Давно пора. Я совсем про нее забыл. Ты смог бы ее найти?
— Само собой, если тебе нужно.
— Даже очень. По-моему, с ней обязательно нужно поговорить. Послушай, Чарлз, мне кажется, тебе не по душе это дело.
— Ты же знаешь, я не верю, что дело как таковое имеет место быть. И не разделяю твоей убежденности, что мисс Досон убита. А ты, по-моему, уверен в этом на сто процентов, хотя никаких свидетельств в пользу твоей версии нет. Объясни почему?
Лорд Питер поднялся и широко зашагал по комнате. Свет единственной настольной лампы отбрасывал к потолку расплывчатую и длинную слабую тень. Он подошел к книжному шкафу, и тень съежилась, почернела, сползла вниз. Вытянул руку, и вместе с рукой взметнулась тень, скользнула по корешкам и позолоченным буквам заглавий и сглотнула книги одну за другой.
— Почему? — повторил Уимзи. — Дело в том, что всю свою жизнь я мечтал о таком вот случае. Безупречное преступление. Убийство, которое убийством не выглядит: не ясны ни способы его совершения, ни мотивы. Уцепиться не за что. Все как будто бы в норме. В этих книгах, — он протянул руку к книжному шкафу, и тень как бы удлинила руку, сообщив жесту угрожающий вид, — в книгах моей библиотеки идет речь о преступлении. Но о преступлении неудачном.
