— Моя старинная приятельница любила повторять, что из меня получился бы неплохой нотариус, — подхватила очень довольная мисс Климпсон, — но в дни моей молодости, как вы знаете, мистер Паркер, давать образование женщинам было не принято, и у девушек не было тех возможностей, что сегодня. Как мне ни хотелось получить образование, я не осмелилась спорить с отцом, а он был категорически против образования для женщин и не уставал повторять, что не видит смысла умножать число дам в «синих чулках». Жуткий был консерватор, как вы, молодежь, его бы назвали.
— Не огорчайтесь, мисс Климпсон, — сказал Уимзи, — вы обладаете достоинствами, которые нам насущно необходимы, и довольно редкими достоинствами, так что можно считать, нам крупно повезло. Знаете, хотелось бы, чтобы вы как можно скорее приступили к работе.
— Я сейчас же отправляюсь в Сомерсет-хаус, — решительно заявила леди, — и сразу дам вам знать, как только буду готова выехать в Хемпшир.
— Очень хорошо, — сказал, поднимаясь, лорд Питер, — а теперь сделаем ручкой и откланяемся. Да! Хорошо, что вспомнил. Нужно снабдить вас деньгами на путевые расходы и тому подобные мелочи. Как мне кажется, вам больше всего подойдет роль независимой женщины с кое-какими средствами, которая хочет обосноваться в небольшом уютном городке. Изображать богатую женщину, на мой взгляд, не стоит, большие деньги людей к откровенности не располагают. По-моему, вам лучше всего остановиться на ежегодном доходе, скажем, около восьмисот, фунтов в год — благодаря тонкому вкусу и знанию жизни вам будет несложно подобрать подходящие аксессуары и создать именно такое впечатление. Позвольте прямо сейчас выписать чек на пятьдесят фунтов, а когда вы подготовитесь к отъезду, пожалуйста, сообщите мне, что еще вам потребуется.
— Господи! — начала мисс Климпсон. — Я не…
— Само собой, дело есть дело, — может быть, чересчур поспешно прервал ее Уимзи, — и вам, как обычно, придется отчитаться в расходах.
— Естественно, — с достоинством произнесла мисс Климпсон. — И я немедленно напишу расписку. Ой, какая неприятность, — через пару секунд пробормотала она, шаря в сумочке, — у меня, похоже, кончились все однопенсовые марки. Надо было бы запастись сегодня утром. Это на меня не похоже, я всегда ношу с собой блок с марками, но вчера миссис Уильямс одолжила у меня последнюю: она отправляла сыну срочное письмо в Японию. Если позволите, я сию минуту…
— Кажется, у меня с собой есть марки, — вмешался Паркер.
— Ой, большое спасибо, мистер Паркер. Вот вам два пенса. Мелочь у меня есть всегда, знаете, для газовой колонки и тому подобное. Такое разумное изобретение, очень удобно, и никогда никаких споров среди жильцов, кто сколько потратил газа или воды. Большое спасибо. А теперь я напишу поперек марки свою фамилию. Так и сделаем, верно? Мой дорогой папочка очень бы удивился, узнав, что его дочь превратилась в деловую женщину. Он всегда говорил, что женщине незачем вникать в денежные дела. Но времена меняются, не правда ли?
Несмотря на протесты, она прошла все шесть пролетов вниз, не прекращая говорить, спустилась с ними к самой входной двери, и они оказались на улице.
— Можно тебя спросить? — начал было Паркер.
— Ты ожидал увидеть нечто совсем иное, так ведь? — серьезно сказал лорд Питер.
— Конечно, — подтвердил Паркер.
— Видно, недаром я всегда говорил, что у тебя грязные мысли. Вот ведь беда, самый близкий друг, а думает про тебя черт-те что. Самому небось стыдно?
— Не дури. Кто такая эта мисс Климпсон?
— Мисс Климпсон, — сказал лорд Питер, — это живое свидетельство расточительности нашей системы правления. Возьмем электричество. Или энергию рек. Или приливы. Взгляни на солнце. Ежесекундно в пространстве безвозвратно теряются миллионы единиц энергии. Тысячи старых дев, буквально перенасыщенных полезной, бьющей через край энергией, нашей идиотской социальной системой вытеснены в пансионы и гостиницы, коммуны и водолечебницы иди на должности компаньонок, где их потрясающая энергия собирания и распространения сплетен, мощь неудержимого их любопытства расходуются впустую или даже во зло обществу, в то время как деньги налогоплательщиков затрачиваются на оплату работы, для которой эти женщины прямо-таки созданы Провидением и которая неэффективно, со скрипом выполняется плохо приспособленными для этих задач полицейскими, например такими, как ты. Боже мой! Один этот факт должен подвигнуть человека писать письма Джону Булю. А шустрые молодые идиоты вместо того пишут книги — «Пожилые женщины» или «На краю взрыва», — в которых свысока поучают несчастных, как им жить; а отъявленные пьяницы сочиняют о них глупые песенки.
