— Некоторым определенно навредят.
— Ну, я хочу сказать… никто не умрет, чтобы Сэм мог занять его место?
— Разумеется нет. Возможно, при альтернативном развитии событий пострадает меньше народу, чем если бы вы никогда со мной не встретились. Думаю, существует вероятность-возможность, что в конце концов этот человек подхватит смертельную болезнь и заразит еще десяток человек.
— Ух ты, — сказал Фессье, — Предположим, я последую твоему совету.
— Тогда этого не произойдет.
— Но произойдет что-нибудь похуже?
— Не думаю… нет. С вашей точки зрения, по всем признакам результаты обещают быть лучше для всех заинтересованных лиц. — Тут телепатическая речь перешла в шепот: — Даже для меня.
Сью думала о своем.
— А мне можно поучаствовать? Мне хотелось бы сделать успешную карьеру.
— Все, что мне под силу, это подсказать, как обойти кое-какие естественные препятствия, которые при обычном течении событий помешали бы тебе. В следующую среду вечером отправляйся в «Chez coq» к десяти и надень зеленую шляпку.
— И все?
— Нет. Напейся. А теперь мне нужно отдохнуть.
Существо закрыло глаза и умолкло.
Оно побывало в бесчисленных мирах. В различных континуумах время текло по-разному, и существо уже не могло бы сказать, сколько лет, веков или тысячелетий миновало с тех пор, как иГланны дали ему жизнь. Внутри своей стеклянной глыбы оно лежало недвижимо, на человеческий взгляд. Однако на самом деле оно находилось не в глыбе. Глыба была лишь трехмерным окном, через которое оно могло смотреть в мир, который узнало первым.
Маленькое странное существо менее чем в фут высотой, коричневое и сморщенное, точно корень, и столь же неподвижное. Оно покоилось, утомленно наблюдая и выжидая.
Но Фессье читал старинную книгу и штудировал Пикассо, критское искусство и прочие вопросы. В четверг вечером он сидел дома, когда раздался звонок в дверь. Это оказалась Сью Дейли, раскрасневшаяся и веселая.
— Скрести пальцы! — воскликнула она. — Похмелье было жутким, но дело того стоило. Где ты был весь день? Я звонила.
— В музее «Метрополитен», — сказал Фессье, гася сигарету, — Делал наброски. Что случилось?
Сью уселась и коснулась книги, лежавшей на кофейном столике возле нее, — небольшого томика, из которого торчало несколько десятков бумажных закладок.
— Это… а-а. Где наш талисман?
— Я запер его в шкафу. Он еще спит.
— Он же не знает, что такое сон, — сказала Сью, — Ты забыл? Ладно, я хотела рассказать тебе, что случилось вчера вечером.
— Да уж, неплохо бы. Раз уж ты не согласилась взять меня с собой, — В голосе Фессье послышались ревнивые нотки.
— И правильно сделала. Я познакомилась с одним человеком. Со смешным толстячком, который до ужаса сентиментален.
— Ага. И он собирается дать тебе миллион долларов?
Не совсем, — ответила Сью. — Он был пьян в стельку. Да и я тоже, иначе не стала бы с ним разговаривать. Он подошел к моему столику и представился. Похоже, ему приглянулась моя шляпка — такая зеленая. Для него это символ. В двадцатые годы все сходили с ума по арленовской «Зеленой шляпке»[3], и такая была на его жене, когда они познакомились. Теперь они развелись, но Пончик только что не таскает повсюду ведерко, чтобы лить туда слезы, вспоминая старые добрые деньки.
— Пончик?
— Ну да, — фыркнула Сью, — Он такой. Его зовут Роберт Коуэн Кук, и он только что купил фирму, которая делает какую-то химию. Растворитель для чернил или что-то в этом роде. Там все слишком сложно, но Пончик хочет организовать рекламную кампанию для своей новой фирмы, и когда он узнал, что я этим занимаюсь, то решил, что меня послало ему само небо. Сегодня он должен был встречаться с моим начальником, и я думаю, из этого может что-то выйти.
— Класс, — отозвался Фессье нарочито равнодушным тоном.
Сью поспешно поднялась и поцеловала его.
— Ну, Сэм!.. Не будь таким букой.
— Точно, — ухмыльнулся он. — Ты разбогатеешь и прославишься, и мне придется жениться на тебе ради денег.
— И что, не женишься?
— Еще как. Но я бы предпочел…
— Ты тоже разбогатеешь и прославишься. Помнишь? Впрочем, что я говорю? — оборвала себя Сью, — Это все совпадение. Иначе быть не может.
