– Если она – твоя Возлюбленная, – сказала она, – и вы Воссоединились, то где твоя душа?
Я посмотрела на него, вспоминая темную, мучительную пустоту внутри него. Ты не получил свою душу обратно?
Он помешкал несколько секунд, прежде чем ответить. На это может понадобиться некоторое время.
Я закрыла глаза от боли, нахлынувшей на меня из-за невысказанного признания. Она – твоя настоящая Возлюбленная, ведь так?
Нет. Она – Возлюбленная, но не моя. Во всем кроме одного ты – моя Возлюбленная. Разве ты не чувствуешь, как мы дополняем друг друга? Ты привносишь в меня свет, Изабель. Ты пробуждаешь во мне чувства, о каких я никогда даже не подозревал. Я хочу защитить тебя, оградить тебя от опасности. Хочу провести всю оставшуюся жизнь, открывая новое о тебе. Я знаю тебя меньше часа, но ты мне уже жизненно необходима. Только Возлюбленная могла так привязать меня к себе. Ты нужна мне. Теперь мы – единое целое, и то, что говорят Ноэль и другие, не могут этого изменить.
Я стояла обхватив себя руками, глаза мои защипало. Себастьян не прикасался ко мне, просто стоял и смотрел, открыв для меня свои мысли, уговаривая меня соединиться с ним и самой увидеть правду. Я позволила своему разуму слиться с его, ошеломленная пугающими эмоциями, которые он пытался сдерживать. Он не лгал – он был абсолютно уверен, что мы созданы друг для друга, что само мое присутствие было для него безмерным удовольствием.
Как я могла противиться мужчине, который так всецело верил в то, что солнце встает и садится по одному моему слову?
Как я могла предать подругу, которая была рядом со мной столько лет?
– Ты хочешь сказать, что она – твоя Возлюбленная формально, а я – твоя Возлюбленная – на самом деле?
– Да. – Бесконечно нежно он стер пальцем слезинку, которая побежала по моей щеке. Прости меня, Белль. Я бы уберег тебя от этой боли, если бы только мог.
– Так трогательно, – тихо сказал Тим кому-то из вернувшихся. – Как в кино.
– Точно, – согласился вернувшийся по имени Джек. – Очень романтично.
– Романтично, черт возьми. Я сижу здесь и умираю с голоду, а вы только и можете что пускать сопли над этим бредом? Кто-нибудь дайте мне поесть! – Потребовали останки Уильяма.
Дэмиан встал, поднял отставленную в сторону ногу Уильяма и со всей силы стукнул вернувшегося ею по голове.
Ты не веришь мне? – спросил Себастьян.
Нет, я верю тебе. Я не могла не верить – сожаление, которое он испытывал, было таким сильным, что мне не нужно было проникать в его мысли, чтобы почувствовать его.
– Ноэль? – Ее зеленые глаза посмотрели на меня. – Я знала тебя всю твою жизнь. Твоя мать отдала тебя мне на попечение, когда ты стала Стражницей, но думаю, мы стали больше чем просто соседками – ты – моя подруга, и я люблю тебя. Я никогда не хотела сделать тебе больно. Я знаю, что вы с Себастьяном расстались не слишком мирно, но сейчас я хочу знать одно – мне нужно знать, что ты к нему испытываешь. Ты… ты любишь его?
– Похоже, что теперь уже неважно, что я чувствую, ведь так? Ты решилась и Воссоединилась с ним. Мне ничего не осталось, – бросила она, и слова ее ранили меня почти так же как гнев в ее глазах.
– Ноэль…
– Черт. Она tres(очень) разозлилась, – сказала Салли очень громким шепотом.
– Очень, – сказал Тим, кивнув.
– Я ухожу, – сказала Ноэль с холодным достоинством, подбирая свою сумку и инструменты. Она направилась к двери, безжалостно свалив баррикаду, которую соорудили вернувшиеся из обломков двери и частей дивана. – Законы Гильдии Стражей обязывают меня отвечать на все вызовы, которые вы можете сделать, чтобы попросить помощи в борьбе с демоном, но я советую вам дважды подумать, прежде чем звать меня. Боюсь, что я могу очень, очень задержаться.
– Ноэль, пожалуйста, давай поговорим об этом…
Она не обратила внимания на мою протянутую руку и, держась очень прямо, вышла из дома.
Я опустила руку, понимая, что сделала ей больно, но все равно расстроенная ее уходом.
– Со временем она поймет, – сказал мне Себастьян, пальцы его легко коснулись моей щеки. – Ты не должна чувствовать себя виноватой, Белль. Ты не сделала ничего плохого.
