Начнем с того, о чем вы и сами знаете: с осами, шмелями, пчелами шутки плохи — ужалят так, что на всю жизнь запомнится. Птицы тоже наделены памятью. Схватив хоть раз жалящих насекомых, они не скоро забудут злополучный сюрприз. Кстати, врожденного инстинкта — памяти, который бы подсказывал не трогать таких насекомых, у птиц нет. Вот почему каждому новому поколению приходится самим осваивать уроки жизни, какими бы горькими они ни были, на своем опыте. Вдобавок, насекомые, внешним видом предупреждающие своих врагов, чтобы те оставили их в покое, собираются вместе и держатся группами. Так они усиливают сигналы опасности и увеличивают шансы выживаемости в мире, полном врагов.
Вспомните, как в песне большие глаза преследуют кого-то. Но вот ведь парадокс: у насекомых рисунки, похожие на глаза птиц и расположенные обычно на крыльях, уже беспокоят не песенного героя, а певчих насекомоядных птиц. Да еще как! При приближении птицы скромная серая бабочка раскрывает крылья и демонстрирует «глазчатые» пятна. Смелая охотница — птица, увидев собственными глазами чужие глаза, точнее их подобие на крыльях, отбрасывается будто нечистой силой. Взяли и очистили с крыльев бабочки чешуйки, составляющие цветные очи. Исчезли они, пропали. На этот раз бабочка оказалась в птичьем желудке. Вот так сюрприз! Выяснилось: птицы-насекомоеды узнают своих врагов по глазам и избегают их, потому что любая встреча с ними смерти подобна. Насекомые разгадали эту тайну — страх птиц перед хищниками — и для устрашения своих пернатых врагов приобрели изображения «глаз» на крыльях.
Между прочим, не беда, если птица осмелится даже клюнуть мнимый глаз, ей достанется несколько несъедобных цветных чешуек или кусочек неперевариваемого хитина. Ведь их утеря, по сравнению с жизнью, просто ерунда.
И, наконец, о насекомых-перевертышах. Они, вполне съедобные для птиц, не вонючие, не жгучие и не жалящие, но чтобы их не трогали, искусно подражают своим собратьям по классу, имеющим крикливый наряд, дурной запах, неприятный вкус и опасный яд. Так, многие мухи-журчалки, безопасные и вкусные, невероятно похожи на пчел, шмелей и ос. Более того, те и другие вершат дела на цветках, особенно зонтичных, единой перемешанной толпой, выставляя себя напоказ. Здесь сам черт не разберет, кто есть кто. И вот результат — продолжается маскарад ряженых насекомых. У птиц видит око, да зуб неймет. Лишь птахи, не наделенные горьким опытом, клюют насекомых-подражателей, пока не наскочат на их модели — настоящих жалящих перепончатокрылых. Приняв яд, они перестают клевать всех насекомых, окрашенных, как жалящие насекомые.
Как насекомые становятся то невидимками, то пугалами? В чем тут суть? Все это, казалось бы, бесовское творение есть не что иное, как изобретения насекомых под влиянием естественного отбора. Далее объяснения дает Питер Фарб:
— Агентами естественного отбора в таких случаях служат хищные животные: они нападают на тех животных, чью маскировку им удается распознать быстрее. Крупное упущение в маскарадном одеянии означает незамедлительную гибель; выживают лишь те насекомые, которые случайно развили самый искусный камуфляж. Вероятно, покровительная окраска впервые появилась как мутация у насекомого, не имевшего специальных средств защиты. Если у мутанта на крыльях имеются пятна, которые отпугивают, например, птицу, намеревающуюся его проглотить, то он выживет и сможет произвести потомство. Из многих сотен или тысяч его потомков выживут и размножатся в основном те, у кого есть этот полезный признак, хотя бы и слабо выраженный. Естественный отбор и в дальнейшем будет благоприятствовать тем насекомым, у которых на крыльях есть этот новый, отпугивающий птиц рисунок. Остальные будут больше подвержены нападениям, их число уменьшится, и они могут даже совсем исчезнуть.
Восхищаясь увлекательным рассказом моего коллеги, я бы добавил лишь вот что: такое тонкое искусство выживания насекомых возникает преимущественно с участием птиц и используется для усмирения их неудержимого натиска против насекомых.
А теперь на моей ладони землеройка — белозубка-малютка — пигмей из пигмеев среди ныне живущих млекопитающих на Земле: ее рост с мизинец, вес 1,5–2 грамма (она может протискиваться в проход толщиной с карандаш), а сердце бьется, делая 1300 ударов в минуту. Этот зверек — представитель отряда насекомоядных, в котором числятся 8 семейств и около 400 видов. Вот как отзывается о них И. И. Акимушкин:
