Уточним: следователь прокуратуры — это особая статья. По закону он занимается расследованием тяжких преступлений: убийства, насилия, крупные хищения. Будни следователя — это экспертизы, вскрытия, очные ставки, допросы, постоянные встречи с худшими представителями рода человеческого. И каждого необходимо понять, причем настолько хорошо, чтобы можно было судить о его поступках, о его виновности. В самом деле тяжело. Человеку слабому, лишенному твердых жизненных убеждений, нетрудно распространить свои наблюдения гораздо дальше, нежели это допустимо. Можно попросту устать от этой изматывающей работы, сделаться глухим к человеческим болям и радостям
Но Глазову эти беды миновали. Преступники не заслонили от нее остальное человечество, хотя ей приходится и поныне отдавать им немало сил и времени.
Твоя жизнь. Твои надежды, заботы, общение с людьми.
Ты привыкаешь к ним и с трудом можешь вообразить себя в другом окружении. В другой жизни. Но, наверно, больше всего привыкаешь к самому себе. Настолько, что не в состоянии представить себя иным человеком. Да и можешь ли ты быть иным, не таким, которого знают все вокруг?
Твоя привычная жизнь — это еще и блага, льготы, предпочтения, которыми окружают тебя ближние. Есть и некие заслуги перед обществом, а почему бы и нет? От них тоже не откажешься, слишком нелегко они дались. Как далеко ты готов зайти, чтобы попытаться оставить все это при угрозе потерять? И вообще — ставишь ли перед собой цель: сохранить положение, должность, почет и уважение, сохранить, несмотря ни на что? Имеют ли для тебя какое-нибудь значение такие возвышенно-отвлеченные понятия, как порядочность, совесть, честь? Вызывают ли они в тебе что-нибудь, кроме снисходительной усмешки?
Эти вопросы тоже могут показаться возвышенно-отвлеченными, но дело в том, что частенько после того или иного события, даже после мимолетной нервотрепки ты невольно упираешься в эти вопросы, и дай тебе бог ответить на них так, чтобы не опростоволоситься на веки вечные.
Кто может сказать, каким ты окажешься по ту сторону события?
Да, произошло, например, событие, перевернувшее твою жизнь. Хватит ли в тебе силы духа, твердости, чтобы остаться самим собой и не разрушить о себе впечатление, которое создавалось годами? Хватит ли тебе жертвенности — часто требуется именно это, — чтобы оставаться самим собой...
Не получится ли так, что событие и покажет, каков ты есть на самом деле? Возможно, твои привычки, шуточки, даже люди, которыми ты себя окружил, все наносное, ненастоящее, искусственно созданное тобой, чтобы легче, приятнее шлось по жизни?
Что же делает событие? Меняет тебя, мнет, корежит? Превращает в нечто чуждое тебе самому? Или сдирает шелуху, маскирующую нутро, которое ты предпочитаешь не показывать при ярком свете? А может быть, всего понемножку? Неужели твоя суть настолько зыбка и непрочна, что событие легко меняет тебя и никто не сможет предсказать, каков ты окажешься по ту сторону события, в какую нравственную глушь заведет тебя чувство самосохранения?
Нет, сколь бы драматичным ни было событие, вряд ли ему дано вот так круто и необратимо изменить человека. Неожиданность может толкнуть на необдуманный шаг, на некрасивый поступок. Но преобразить человека, сделать из него подлеца... Нет.
